Звонили дважды: старый почтальон

и юная скрипачка, Иванова.

Тебя признали дурой, что виновна

по двум статьям: почтовой и соседской.

Ты - человек, который посрамлён:

"Когда ж, она примирится с оседлым

существованьем в плоскости? Суббота!

Давайте, что ли вместе позовём!?

Но что ей мы!? Свобода ей. Сво-бо-да!"

 

 

 

 

 

"Гражданочка, наскучило сидеть!

Я, знаете ль, и так здесь понаделал

ненужных переступов. В понедельник

прийду, и непременно всё получит!

Не будет в понедельник - то к среде.

Отдышитесь, узнаете получше,

кто с Вами по соседству... Снег посыпал.

Мы с Вами - два свидетеля. Свиде...

Бог с ним, а вдруг, окажется, посылка -

 

 

 

 

 

куда важней, чем склока и бубнёж

о практиках свободы, вне жилища.

Я, знаете ль, поэтому женился:

вот так вот - ждал прихода некой Спасской.

Бывало, днём с приятелем бухнёшь,

и - по квартирам. Боже, еле спасся.

Унюхало начальство. Я им смело:

не пил, мол, хоть пытайте! Сам же - ёрш

хлебал на Малореченской, где мелом

 

 

 

 

 

ночами упоённо выводил:

"Люблю тебя, Наталья! Твой Аркадий".

Вы знаете, вот - вспомнишь, и отрадней.

Куда девалось всё? Всевышний знает".

"А что не получилось? Вы один?"

"Ну что Вы!? У меня святое знамя

семейства, что причислено к гигантским.

Остаться бы навеки молодым,

с наивной иль восторженной гримасой.

 

 

 

 

 

Но не дано нам".

"Время-то, не спит.

Оно всегда уродует и губит.

Несовершенство. Знаете, что в губы

целует нас не время, а смертельный

просчёт в его движениях? Где пик?

Вот - Вы, давно ли в зеркало смотрелись?"

"Давно. Я стар, и лучше -притворяться."

Ты слушала, за дверью, этот спич,

и плакала, не в силах приподняться.

 

 

 

 

 

*название романа Дж.Кейна. Но здесь, в отличии от романа, позаимствованное название не имеет иносказательного характера.