Нора
Я с ней наедине. Без них! Без них:
без Бриков, без сексотов, - о, Лубянка! -
я чувствую, что сердце оловянно;
что разум переваривает мысли
чуть медленней, чем прежде. Я безлик?
Я часто проговариваю: мы с ней
близки к непоправимому. "Ох, Нора*!
Будь, более участливей. Не злись!
Всё бывшее запретным - станет нормой.
Мои наброски в ящиках. В столе.
Мир оказался тягостным и плоским".
Весь "Орден прирастающих к Полонской"
отправить бы в московские застенки!
Я выдохся, не выдержав ста лет,
и разругался с вымученным телом.
Жизнь оказалась сволочью и стервой.
Так что ж ещё должно остервенеть,
чтоб я умом вернулся к самым первым
предчувствиям, посыпанным золой
моих больших надежд и жутких трясок?
"Всели в меня пронзительную ясность!
Здесь время потрепалось, как подошва.
Любовь слепа, но требует залог -
большую дырку в области подвздошья.
Так не тяни! Ты - молодость. Ты - адрес
на коем мой талант, увы, заглох.
Так не тяни: уход. Проспект. Театр.
Иди! Я не настаиваю. Нет.
Поедешь на такси. Постой! Послушай:
я скоро позвоню, но будет лучшим,
коль ты оставишь мужа и театр".
Я знаю, что всё кончено, а в ней, -
не побоюсь я! - теплится треть ада,
как в Лиле и - во мне. "Наш треугольник
теряет свою бедственность, свой нерв.
Уходишь, Нора!? Боже, ты уходишь..."
*Вероника Полонская - последняя возлюбленная Владимира Маяковского
