исповедь

Я в полуночный листопад

 

Входил как безпородный пёс,

 

И с неба мягкий виноград

 

Мне виноградарь долго нёс.

 

Его шаги, но не мои

 

Считал я эхом, отражением;

 

И было это поражение

 

Или отложенный вопрос.

 

Какая ты, моя Любовь?

 

(какой обыденный вопрос…)

 

 

 

Я был страстями пожираем,

 

Искал Её, где нет Её.

 

И в шаге был; и слава рая

 

Сияла траурным огнём.

 

(как отблеск вод: О Ней, о нём…)

 

 

 

Вдоль гулких хоров, чутких струн

 

Я замирая тихий шёл

 

И в сотнях отражений лун

 

Её для песни не нашёл…

 

 

 

Болванчик мягкий на столе,

 

Мне улыбался, хохотал,

 

А я худой как тот скелет

 

Зачем мне виноград не знал.

 

Я дикий пёс – мне мясо в пост.

 

Твердил, от жажды умирая,

 

Твердил, а сердце замирало,

 

Как будто рядом воду нёс

 

Уже последний водонос.

 

 

 

Этот стих стал ответом и одновременно предисловием (потому что писался до и после) одной откровенной беседы о Боге и о Любви. Для большей ясности ещё добавлю, что «виноград» — это непрямая ссылка на притчу о злых виноградарях из Евангелия (Лк. 20: 9-16), «вода» — это ссылка на беседу Иисуса Христа с самарянкой (Евангелие от Иоанна 4: 1-42).