Перекрестки твоих нежеланно-расстрельных снов

отзываются хворью в моей церебральной жиже.

Ты не холишь ни их, ни желание сбить остов

с возвращающих свет ощущений, что так бесстыже

облепляют наивностью вмерзлости в свой диван.

Только нет меня рядом ни с краю, ни в середине.

Неизбежностью зова закрыто-открытых ран

коллапсирую верой, что кто-нибудь первый вынет

эти сгустки души, загильзированные травой,

молоком, разведенным на жажде коснуться края.

Не касаешься, не кричишь, не радуешь – не живой.

Не питаю иллюзий, побившись о стены рая…

Это я, это ты или вместе – фальшиво – "мы"

От беспечности вновь отколупываем по грамму

Неизбежность возврата, но кем-то обречены

к пробуждениям порознь, и холить, и нежить рану,

Друг у друга воруя желание тихо сдохнуть,

Заколачивать страхи в защитно-удобный кокон.

Ты в ракушке молчания — что мне теперь, — оглохнуть?

В горле костью тебе я, забитая поздним шоком.

Вера в сказки не хуже, чем в сказочные провалы,

в знаменателе радость один на один с проклятьем.

Ты уже жалеешь, что сбросился с крыши в "мало!" ?

Раньше падала я в одиночестве. Насмерть, кстати.

Ты, срываясь на маты, издевку, проклиная стыд,

Пятишься, обреченный вдовостью просыпаний.

Как же неимоверно затрахала, до тошноты,

Вечность, в которой "ты" на адову тьму расстояний...

***

Спасибо за отличное фото Жибуртовичу Косте