К Матильде.
Здравствуй, Матильда, давно я тебя не видел. Уж извини, ненароком тогда обидел - я не пришёл отметить, как ты уйдёшь. Ты где-то рядом, а я ненавижу ложь; лучше лежать на диване, да в лёгких тяжёлый дым - сердце твоё полюбило меня таким.
Тильда, а знаешь, что внук на тебя похож?
Это как в драке нарваться ребром на нож, как пережив потоп или ураган, тут же преставиться завтра своим богам. Может, имел я когда-то толковый план, как избегать уколов и рваных ран, но как поднимет он эти свои глаза, так половиню всё то, что хотел сказать.
Он крепко держит меня в неумелых своих руках, вспомнить давая, что значит паскудный страх - не за себя, за другого - не кремень, не кость, не сталь, но отчего я чую, каким он хотел бы стать?
Может, сейчас он смешон и едва начинает жить.
Но я клянусь: я смогу за него убить.
Тильда, а знаешь, что внук на тебя похож?
Это как в драке нарваться ребром на нож, как пережив потоп или ураган, тут же преставиться завтра своим богам. Может, имел я когда-то толковый план, как избегать уколов и рваных ран, но как поднимет он эти свои глаза, так половиню всё то, что хотел сказать.
Он крепко держит меня в неумелых своих руках, вспомнить давая, что значит паскудный страх - не за себя, за другого - не кремень, не кость, не сталь, но отчего я чую, каким он хотел бы стать?
Может, сейчас он смешон и едва начинает жить.
Но я клянусь: я смогу за него убить.
