За спиной
Она прообраз хмурой тучи
И мрачный сон скалистых гор,
Слеза ветвистых ив плакучих,
И несравненный дикий шторм.
Угрюма, статна, облик вечен
И волосы как смоль черны.
В ее глазах очарование встречи.
В ее руках лишь ружья и мечи.
Она как сталь литая безупречна,
Не дрогнет взор, не опустит лица.
Как муж храбра, почетный сын свинца.
Но отчего? Но отчего святая доброта...
Исходит от фигуры юной?
Пылает в сердце, разгорается душа.
Она так женственна, нелепо хороша!
К чему ей ласки меткой пули?
И жесткий взгляд отважного бойца?
К чему ранений старых шрамы?
И смерть врага - один лишь шанс на жизнь?
К чему ей звание и медали?
И список тех, кого уж нет в живых?
К чему страданье, страх, молчанье ночи,
Укрытия, промозглые дожди?
Быть может по ночам ребенка просит,
Сжимая крепко верный карабин.
Она устала от потерь и счета
Убитых метко ею жертв.
Она устала до мольбы, до рвоты
Опорой быть для хилых мужских плеч.
Она стоит пред вами надрываясь,
Улыбка стерта с губ на целые века.
Ведь не одна она такая,
Без пола, без очертаний женского лица.
Она стоит, без слез, не шелохнувшись.
И вопрошает трусов гордый взгляд:
"Как долго господа, как долго
Вы за спиной стоите этого борца?"
19.04.15
И мрачный сон скалистых гор,
Слеза ветвистых ив плакучих,
И несравненный дикий шторм.
Угрюма, статна, облик вечен
И волосы как смоль черны.
В ее глазах очарование встречи.
В ее руках лишь ружья и мечи.
Она как сталь литая безупречна,
Не дрогнет взор, не опустит лица.
Как муж храбра, почетный сын свинца.
Но отчего? Но отчего святая доброта...
Исходит от фигуры юной?
Пылает в сердце, разгорается душа.
Она так женственна, нелепо хороша!
К чему ей ласки меткой пули?
И жесткий взгляд отважного бойца?
К чему ранений старых шрамы?
И смерть врага - один лишь шанс на жизнь?
К чему ей звание и медали?
И список тех, кого уж нет в живых?
К чему страданье, страх, молчанье ночи,
Укрытия, промозглые дожди?
Быть может по ночам ребенка просит,
Сжимая крепко верный карабин.
Она устала от потерь и счета
Убитых метко ею жертв.
Она устала до мольбы, до рвоты
Опорой быть для хилых мужских плеч.
Она стоит пред вами надрываясь,
Улыбка стерта с губ на целые века.
Ведь не одна она такая,
Без пола, без очертаний женского лица.
Она стоит, без слез, не шелохнувшись.
И вопрошает трусов гордый взгляд:
"Как долго господа, как долго
Вы за спиной стоите этого борца?"
19.04.15
