ВЯЧЕСЛАВ ВОРОБЬЁВ.
Назрань, две тысячи девятый год.
Коттеджа штурм, как крепостной стены,
Приблизиться банд-группа не даёт,
А Вячеслав дополз до высоты.
Во двор запрыгнул, чтобы дверь открыть,
Чтоб штурмовую группу запустить,
Но враг заметил, стал в него палить,
Он за сарай, атаку чтоб отбить.
Огонь бандитов вызвал на себя,
По рации корректировки дал,
Сорок минут в него была стрельба
И снайпер в ногу «Воробью» попал.
Укол, чтоб обезболить, уколол
Отказывает правая рука,
Бежит бандит и пулей ряд прошёл,
Но Чудо, не задета голова.
Направили в ворота БТР,
Чтоб проломить и Славика спасти,
Гранатомёта выстрел, не стерпел
И вспыхнул между створок, посреди.
Внезапный взрыв – коттедж на лепестки,
Пытались весь спецназ забрать с собой
Горой на Вячеславе кирпичи
Он слышит: Воробей, ты как, живой?
Откликнулся, достали из камней
Шестнадцать ран за бой он получил,
Но жить ему хотелось всё сильней,
Так, после «смерти» он ещё не жил.
Ряд операций, кома, забытьё,
Врачи Назрани, госпиталь в Москве,
К родителям комбат сходил ещё,
И сообщил о Славиной беде.
Врёшь, не возьмёшь – родился Вячеслав,
Но только нерабочая нога,
А с верой, что всё сможет сделать, встав,
Не покидает воина мечта.
Мы ждём, когда поднимешься Боец,
Толкнув коляску, скажешь: «Я же смог»,
Слеза польётся с каменных сердец,
А сделать чудо пусть поможет Бог.
14.11.2018г. Андрей Григорьев
