Прошлое

те груды писем, что писал,

бывая в страшных буре, шторме,

я с радостью бы закопал

под плинтусом, его зашторив.

 

а мог бы сжечь их сигаретой,

пустив с балкона едкий дым.

затер рублевой бы монетой

и не оставил даже дыр.

 

сварил в воде, жевал бы долго,

а после выплюнул комок.

и в тишину под звуки гонга

себя бы нежно заволок.

 

в той тишине и темноте,

манящей плавным переливом,

толпились боги в тесноте,

любуясь утренним приливом.

 

один из них зажег восход

пурпурно-красным ярким светом.

стоял, молчал, глядел в восток,

окутав ноги в море пенном.