Прошлое
те груды писем, что писал,
бывая в страшных буре, шторме,
я с радостью бы закопал
под плинтусом, его зашторив.
а мог бы сжечь их сигаретой,
пустив с балкона едкий дым.
затер рублевой бы монетой
и не оставил даже дыр.
сварил в воде, жевал бы долго,
а после выплюнул комок.
и в тишину под звуки гонга
себя бы нежно заволок.
в той тишине и темноте,
манящей плавным переливом,
толпились боги в тесноте,
любуясь утренним приливом.
один из них зажег восход
пурпурно-красным ярким светом.
стоял, молчал, глядел в восток,
окутав ноги в море пенном.
