(размышления обывателя о нелепостях в кино и литературе)

«Ничего не страшно, кроме самого страха»

Бэкон Фрэнсис, английский философ (1561 - 1626)

 

В средствах массовой информации опубликовано несколько моих воспоминаний об оккупации Крыма немецкими захватчиками во время Великой Отечественной Войны. Мне ничего не пришлось придумывать, так как написал, что сам, мои родные и близкие, видели и испытали на себе. Безусловно, можно за счёт полёта фантазии написать о том, о чём не имеешь никакого представления. Пишут же многие авторы разного рода детективные романы. И не плохо получается со сбытом такого чтива. Нетребовательный читатель с упоением читает о страшных, вооружённых до зубов убийц, которых в конце концов доблестные сыщики находят, и после долгого и жестокого рукопашного боя, или обоюдной пальбы, задерживают. Читатель не обращает внимание, что текст изобилует многочисленными искажениями норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства. Грамотному юристу, особенно следователю, с первой минуты ознакомления с таким книжным или киношным боевиком становится понятно, что автор в глаза не видел ни одного учебника по юриспруденции, а, тем более, живого преступника. И всё-таки пишет, получая за свои сногсшибательные выдумки неплохие гонорары.

 

Как-то подумал, а смог ли я написать рассказ о бое во время войны России с Францией в 1812 году, Первой Мировой войны, или Октябрьской революции? Видимо, смог. Но я не смог бы раскрыть точно внутренний мир людей тех дней, их переживания, стремления и чаяния. Все мы абстрактно воспринимаем информацию о том, сколько в то время погибло граждан, как мирных, так и военных. Мы так же абстрактно сожалеем о тех погибших. Не более того. Сердце наше продолжает спокойно биться. Другое происходит с нами, когда мы страх и ужас испытываем, грубо говоря, на собственной шкуре.

Именно поэтому работы о войне великого русского писателя Льва Николаевича Толстого являются шедевром мировой классики. Ему не нужно было представлять грохот орудий, взрывы ядер, крики раненных и умирающих солдат. Писатель мог блестяще описать, о чём может думать человек за секунды перед смертью, когда у его ног крутится готовое вот-вот взорваться вражеское ядро. Он всё это видел своими глазами, и испытал на себе вместе с теми, кто нёс тяготы страшной бойни.

Другое случается с произведениями, авторы которых не испытав на себе того, что происходило с героем, начинают придумывать его поведение в трагические минуты жизни. Подавляющее большинство авторов в драматический эпизод обязательно вводят женщину. Влюблённые друг в друга мужчина и женщина обязательно попадают в засаду, или безвыходное положение, где единственным шансом для спасения остаётся рискованный побег. Им удалось бежать ! За ними гонятся десятки преследователей с пулемётами, пистолетами, автоматами и гранатами. Свистящие пули, пролетающие над головой, срезают ветки с деревьев, стоит неимоверный грохот. Беглецы отлично слышат грозные крики преследователей и жуткий лай натасканных собак. Силы на исходе. Нужно хотя бы пару минут передышки, чтобы дать маленький отдых сердцу, ногам, всему телу. О, счастье! Они, притаившись, спрятались под большим валуном. И тут наш герой неистово впивается в губы женщины с ненарушенной во время бега красивой причёской и ещё более красивым макияжем на лице. Герой начинает возбуждённым голосом долго объяснять, с какого времени любит лежащую перед ним женщину. Потом он рассказывает и другие подробности своей неземной любви. Он начинает неистово обнимать женщину, и от возбуждения тяжело дышать. Красавица - женщина немедленно реагирует на бурные ласки. Она, закатывая глаза, признаётся, что тоже безумно влюблена в своего попутчика, но в спокойные мирные дни не находила времени в этом признаться. Только теперь под жуткий вой приближающихся к ним собак и пальбу автоматов решила это сделать. Чтобы признание подтвердить, она начинает так дышать, что её голливудская грудь от волнения ударяется о подбородок. Оба сливаются в страстном поцелуе, неистово пожёвывая губы друг друга. Это показывается крупным планом и довольно долго. За это время можно было бы легко отбежать от преследователей на пару километров, а то и больше, в зависимости от того, сколько времени режиссёр отвёл для умопомрачительного страстного поцелуя. И когда лай собак раздаётся над головой, беглецы приходят в себя, прерывают любовные игры, и взявшись за руки, бегут дальше, продолжая смотреть не на дорогу, а друг на друга влюблёнными глазами, хотя у них на пути лежат поваленные гигантские деревья, камни, и растёт высокая трава, в которой можно запросто заблудиться, если не глядеть по сторонам и под ноги. Постановщик фильма таким образом показывает, что влюблённые ещё во власти страсти и несостоявшегося секса, и что любовь превыше смерти.

Выскажу своё мнение по этому поводу, как человек, у которого жизнь неоднократно была на грани смерти. Такие надуманные эпизоды у нормального человека могут вызывать только чувство омерзения, в лучшем случае, категорического неприятия. Создаётся впечатление, что режиссёр - постановщик явно страдает расстройством психики, или является сексуально озабоченной личностью, никогда не попадавшей в трагические истории, когда жизнь висела на волоске. Поэтому ему кажется, что в такие страшные и опасные минуты жизни, мужчина не должен думать о том, как спасти свою жизнь и тех, кто с ним рядом, а думать, как воспользовавшись моментом, совершить половой акт. Поверьте, господа хорошие, у вас в голове полнейший бред, так как тогда человеку не до секса, и даже не до безумно - страстных поцелуев. Поймёте это тогда, когда попадёте в критическую ситуацию, где будет стоять вопрос о вашей жизни, которая может оборваться в любое мгновение. Если будете удирать от преследующих с целью вашего убийства бандитов, и по дороге увидите лежащую голую самую красивую голливудскую кинозвезду, в которую были тайно влюблены несколько лет, то в лучшем случае поможете ей подняться, чтобы бежать дальше вместе; в худшем случае, поняв, что это коварная западня злодеев, пробежите мимо мечты вашей жизни, и не будете страстно припадать к телу коварной соблазнительницы и шептать на ушко, как долго мечтали о такой встрече.

 

Я не кинокритик и не театральный обозреватель, а простой смертный обыватель. Отлично понимаю, что в любом произведении должна присутствовать женщина. Ну, а коль есть женщина, должна быть любовь. Но следует её преподносить разумно, чтобы эпизод с её участием не пах дурно и не вызывал неприятных чувств. Вспоминаю один фильм, в котором есть сцена: в окопе лежит молоденький смертельно раненый солдат. Слышны удаляющиеся крики его боевых товарищей, атакующих немцев. Солдатик изо всех сил борется за последние минуты жизни. Рядом с ним сидит его возраста медсестра. Она делает всё возможное, чтобы паренёк спокойно ушёл из жизни. Собравшись с последними силами, он просит девушку показать свою грудь. Кто может осудить постановщика за правдивый печальный эпизод. Зрителю понятно, что мальчишка, ещё никогда не любил, и не успел насладиться женским телом. Он понимал, что через короткое время навсегда покинет землю, так и не увидев девичью грудь, о которой мечтал ночами до войны. Поэтому хотел, чтобы осуществилась его мальчишеская мечта хотя бы перед смертью. Умный и красивый художественный эпизод. От него может заплакать любой мужчина. Честь и хвала такому постановщику. Могу представить, что сделал бы из этого эпизода сексуально озабоченный режиссёр. Да Бог с ним, с таким режиссёром. Не зря говорят, что у каждого свои тараканы в голове. Человек так воспитан, что умудряется где надо и не надо подкинуть нетребовательному зрителю или читателю пуд клубнички. Некоторые таким путём хотят стать знаменитой, или хотя бы известной личностью. Вызвал большой скандал фильм "Матильда" режиссёра Учителя, так как напичкан пикантными эпизодами. Вдумчивому зрителю вполне понятна цель режиссёра: во что бы то ни стало обратить на себя любимого внимание, и сорвать как можно больше бабок за прокат фильма.

Среди интеллигентов - либералов идёт неистовый спор в отношении одного, как они называют, самого великого режиссёра в мире, привлекаемого к уголовной ответственности за хищение государственных денежных средств в особо крупных размерах. Возглавляемый им театр славится среди определённой публики своими нетрадиционными постановками сценических произведений. Дабы спасти своего идеологического единомышленника от решётки, русофобы делают всё возможное, чтобы мировой театральной общественностью он был признан лицом, подвергшееся гонению со стороны государства за политические убеждения.

Вот так умеючи, можно смешать в одну кучу имитацию на сцене нетрадиционного секса с политикой. Наши либералы - знатоки новейшего искусства ещё не такое могут преподнести, с их точки зрения, тёмному народу.

Думаю, что на земле не найдётся человека, который бы в детстве не испытал чувство страха, являющегося постоянным спутником нашей жизни. Первый страх я испытал, когда пятилетним пацанёнком на двухколёсном велосипеде сбил малого, который был намного младше меня. Я подумал, что его убил, потому меня обуял детский страх. С пострадавшим ребёнком всё оказалось в порядке. Родители меня наказали, поставив лицом в угол. В те времена поход в кино расценивался, как праздник. Люди одевали самые лучшие наряды. Обязательно брали с собой детей. Меня одевали в матроску, а на голову водружали детскую бескозырку с надписью "Аврора." Мы смотрели разные фильмы, в том числе и на военную тему. Видели, как красные убивали белых, и наоборот. Я, как ребёнок, за красных переживал в душе, но всё-таки побоища воспринимал абстрактно, потому что это не касалось меня лично.

Когда началась война, людей охватило чувство страха за настоящее и будущее. Но люди верили, что где-то там, далеко от родного дома, доблестной Красной Армией враг будет разбит, и победа будет за нами. Настоящий страх пришёл, когда с неба посыпались немецкие бомбы. Отлично помню тот день. Тогда страх перерос в ужас, что согласно толковому русскому словарю означает в высшей степени испуг, приводящий человека в состояние подавленности, оцепенения, трагичности, безысходности.

 

Сначала раздался душераздирающий вой сирены воздушной тревоги. Вскоре послышался зловещий гул моторов немецких самолётов и беспрерывное бабаханье зениток. Враз смешались звуки ревущих самолётов и грохотанье зениток. И тут же раздались взрывы первых бомб. Так как мы жили недалеко от центра города, который бомбили немцы, то казалось, что бомбы падали совсем рядом, и что скоро они будут падать прямо на голову. Я у мамы был единственным ребёнком. Мы жили с бабушкой и родной сестрой мамы, которой было двадцать лет. От раздавшихся взрывов лицо мамы стало бело - серым до неузнаваемости. Она крикнула бабушке и сестре, чтобы они спасались бегством в подвал, находившимся под одной из квартир нашего двора. Сама крепко схватила меня за руку, и мы выбежали на улицу. Почему она так поступила, не могу сказать точно. Но думаю, что ею двигало чувство материнства. Она хотела спасти меня во чтобы то ни стало. Посчитала, что можно найти такое место, где мы окажемся в полной безопасности. Мы помчались быстрее ветра в конец улицы Свердлова, на которой жили. Когда- то там было засохшее соляное озеро. Поэтому наш район жители города называли Соляной. Сейчас на том месте находится морской рыбный порт. Мама бежала так быстро, что я не успевал перебирать ногами. Ей было двадцать восемь лет, а мне пять лет и семь месяцев. Конечно, я не поспевал за ней, и поэтому часто меня отрывало от земли, и я несколько метров летел по воздуху, вхолостую работая ногами. Тогда с высоты моих лет казалось высохшее озеро безграничным. Во время бега нас преследовало жуткое грохотание. Казалось, по крайней мере, мне, что этот грохот преследует лично нас, что какие-то страшные, неведомые силы хотят разделаться именно с нами. Это чувство неописуемого ужаса всё сильнее подстёгивало. Наконец мы налетели на громадную трубу в небольшой балке. Она торчала из земли, призывая своим металлическим ржавым зевом спрятаться в ней. Я моментально вырвался от мамы и влетел в трубу. Мама сначала хотела последовать моему примеру, но потом, задыхаясь от бега, тяжело дыша, прерывисто закричала, чтобы я немедленно вылез из трубы, так как бомба может упасть рядом с ней, засыплет землёй, и нас никто никогда не найдёт. Представив такую картину, как мы задыхаемся в трубе, а нам не могут оказать помощь, я, как быстро влетел в трубу, также быстро из неё выскочил. Мы сели на землю рядом с трубой. Мама крепко прижала меня к себе и стала читать молитву, которой её, комсомолку, недавно научила верующая моя бабушка. Мама сказала, чтобы остаться в живых, я должен тоже читать молитву. И я без перерыва стал повторять одну и ту же фразу: "святые Фёдор и Тирий, спасите и сохраните жизнь раба Божьего Игоря." Я понятия не имел об этих святых. Но мама убедила в том, что они обязательно помогут, и я останусь живым. Потом в течении долгих военных лет, когда мне становилось страшно, я всегда читал эту молитву. С мамой молились святым до тех пор, пока не прекратился грохот взрывающихся бомб. Мы видели, как немецкие самолёты возвращались на свои аэродромы за новым смертоносным оружием. Мы ещё долго сидели на земле, боясь возвращаться домой. Потом мама взяла меня за руку, и мы пошли на ватных ногах, совсем не хотевшие нас слушаться. Видно, сказывался пережитый ужас. Дома застали вылезших из подвала бабушку и мою тётю. Со слов соседей, побывавших в городе, нам стало известно, что в нём натворили немецкие бомбы. И хотя наша семья уцелела от первой бомбардировки, страх долго не покидал нас в этот день. А потом он нападал на нас много раз в течение всей войны.

 

Будучи взрослым человеком, возвращаясь к тому жуткому дню, вспоминаю чуть ли ни каждую минуту нашего с мамой побега от взрывающихся бомб. Думали ли мы о чём-нибудь другом, кроме, как спасти свою жизнь. Я был влюблён по - детски в соседскую девочку Майю, старше меня в два с половиной раза. Воспитывавший её дедушка как-то заверил, что обязательно отдаст мне в жёны Майю, когда я подрасту. Как многие дети в таком возрасте, всё время жил этой надеждой. Но когда я с мамой от страха бежал, куда глаза глядят, начисто забыл о своей детской любви. Если бы во время этого бега меня спросили, как зовут мою любимую девочку, я бы не смог назвать не только её имя, даже своё.

 

Я знаю, как мама очень любила моего отца. Она с ним ездила перед войной в Монголию, куда он направился работать шофёром на заработки. Родственники усиленно отговаривали маму от поездки в чужую страну. Но любовь сделала своё дело. Уехала вместе с отцом. Помня безумные от страха глаза мамы, могу с уверенностью сказать, что в те страшные минуты бомбёжки она не могла думать о том, как ей хочется обнимать в это время тело моего отца, страстно его целовать и шептать слова любви, красиво и ласково перебирая его волосы на голове. У нас обоих была только одна мысль: спастись во что бы то ни стало.

 

Когда я вижу в кино эпизод, как свирепые бандиты бегут за несчастной парочкой, чтобы их убить, а те только и думают, как бы остановиться хоть на несколько минут, чтобы страстно впиться в губы друг друга, постанывая и подвывая от страсти, то кроме гадливости этот эпизод другого чувства не вызывает. Ясно, что постановщик таким путём хотел у зрителя вызвать чувство страха за судьбу беглецов. Вот уже собаки рядом с убежищем несчастных влюблённых. От крика преследователей должны были лопнуть барабанные перепонки, а вошедшая в любовный раж парочка, никак не может оторваться друг от друга и потому не слышат, что делается вокруг. Зритель начинает сжимать до боли кулаки, понимая, что сейчас наступит развязка, конец любовным играм, начатых так некстати. Но тут герои неожиданно приходят в себя, хватаются за руки и продолжают удирать от смерти, забыв о сексе лишь до следующей передышки.

 

Смотришь на пародию страсти и думаешь: неужели постановщик фильма, взрослый человек, никогда не испытывал, если не чувства ужаса, то хотя бы страха? Если испытывал, то прежде чем вводить в фильм такой нелепый эпизод, должен был вспомнить, о чём тогда думал: как спасти свою жизнь, или как бы насладиться любимой женщиной, горячо признаваясь в любви? Думаю, что у нормального человека должен быть один ответ: в подобных ситуациях все мысли направлены только на борьбу за сохранение жизни. А "жизнь невозможно сохранить тем, что её только ценишь." Ян Чжу, китайский философ (ок. 440 - 360 до н.э.)