Забери эту боль, забери. Оставь мне себя и пару граммов. Почитай это время, когда мы вдвоём, почитай эти страницы о себе и спрячь их. Спрячь меня для себя, от них, от этого мира, от этих теней и чёрных безликих зрителей.

Ты один глубоко там. Посмотри на стены вскрытых, вспоротых рёбер. Там где-то об лёгкие ещё бьётся жизнь и тихо пропадает. Протяжно скрипит дверца от сердца, даже кровью моей, твоей не смазать. Ещё пару часов, а может лет, и каркас обрушится, потерпит поражение.

А мне без тебя никак, мне без тебя нельзя, сказали врачи. И я утопаю в этом саде с поникшими, высохшими деревьями, которыми я когда-то взрастила для тебя, но ты не навещал их веками. Этой зимой не будет плодов, и может мы сдохнем от голода, таблеток или петли. Но, пожалуйста, держи мою руку крепко, так ведь советовали врачи.

Наше желание - умереть вместе во сне, так давай же не будем медлить. Ты ведь после, снова излечишь нас (зачем?). Воскреснем в палате больничной, восстанем с этой постели устаревшей, с ремнями по краям, как из склепа на кладбище продрогшем.

И снова мы живы. Смотри. Такие же тёплые и бледные, как в то утро, когда проспали под кустом терновым. Ты смотрел жадно на пожар в небе, а я на отражение пепелища в твоих глазах.

Скрипя зубами, словно монетой в тисках, просила тебя, копаясь нервно ногтями в прогнивших, как души, корнях: кровью писать наши имена на сухих стволах, и доверять только мне и мертвым.