СЛЕПОЙ СКРИПАЧ Окончание
Перед ним всегда стоял стакан вина. Но никто не видел, чтобы Боря к нему прикасался. Он всё время играл, и играл без перерыва. Как он умудрялся играть не отдыхая, одному Богу известно. Никто с ним не разговаривал, даже будучи в подпитии. Сам вид Бориса не располагал к этому. Я, как и мои товарищи, никогда не слышали голоса Бориса. Его внешний вид и молчаливость интриговали слушателей. Он казался пришельцем из другого мира. Ему заказывали различные песни. Он молча кивал и исполнял то, что просили. В основном заказывали "Катюшу," "Чайку", "Синий платочек," "Огонёк"и многие другие песни тех и довоенных лет. Сам он любил играть классическую музыку. Передать его исполнение невозможно. Музыка, извлекаемая Борисом из скрипки, была чарующей и завораживающей. Казалось, Борис держит скрипку, слегка касаясь смычком струн, а они звучат сами. Необыкновенные звуки скрипки всех уносили куда-то высоко-высоко туда, где нет горечи, слёз, мук и страданий.
Мы, пацанва, пробиравшаяся в чайную послушать Бориса, знали что одно произведение, исполняемое Борисом, называлось "Полонезом Огинского." Военных лет ребятни особенно нравилась музыка этого полонеза. Что-то в ней звучало о тех печальных днях. Посетители постоянно просили сыграть Огинского. В ответ Борис молча кивал головой, улыбался, слегка растягивая красиво очерченные губы. По настойчивым просьбам он ещё и ещё раз играл полонез. Мы забывали о холоде и голоде, о том, что в желудке было пусто, а на плечах разное тряпьё. Когда уходили из чайной, то казалось что покидаем сказочную страну, в которую удалось окунуться на короткое время, и о всём плохом забыть. Мы уходили, а Борис оставался до последнего посетителя. Когда он покидал чайную, куда уходил, где жил, никто не знал, даже мы, вездесущие пацаны.
И вдруг в один из дней Бориса не стало. Буфетчица причину его исчезновения не поясняла. Может быть, ничего не знала, или почему-то не хотела говорить. Она только пожимала плечами, уходя от разговора на эту тему. По городу ходили различные слухи, вплоть до того, что Бориса забрали сотрудники НКВД. Позже, много лет спустя, мне удалось установить дом, в котором он проживал на улице 23 мая. Старожилы двора сказали, что однажды рано утром пришли люди в штатском и увели Бориса. Больше его не видели. Судьбой Бориса никто не интересовался. Было не то время, чтобы это можно было делать.
Прошло несколько десятилетий. Многое из памяти исчезло навсегда, даже взрывы бомб и снарядов. Но иногда неожиданно всплывает в памяти музыка, которую издавала скрипка Бориса. А вечерами, проходя мимо бара, бывшей чайной, мне начинает казаться, что я слышу "Полонез Огинского," а через затемнённое окно вижу человека во всём чёрном со скрипкой в руках.
Прошу прощения у читателей. Ранее опубликованный текст почему-то в седьмом абзаце оказался сокращённым в середине текста. Неоднократная попытка поместить весь текст, не увечалась успехом. Всё-равно, текст обрывается. Раньше этого не замечал. Может быть, есть на сайте какие-то ограничения по количеству знаков. Пришлось текст разбить на две части, и автомат тут же весь его поместил, но частями. Спасибо читателям, которые указали на ляп.
