Вера. Любовь. Надежда.
Во мне живут три вида страха. Первый вид -
страх боли и увечья плоти.
К нему, естественно, относится боязнь
лишиться пищи, крова и одежды.
Второй вид страха - ужас быть смешным,
униженным, осмеянным людьми
и, как итог, пред ними беззащитным.
Отсюда - одиночество и вялость.
И третий страх - остаться без ума,
без ясного сознанья в вихре знаний
и круговерти мелочных желаний,
возникших под воздействием реклам.
И тут я подошел к той точке круга,
с которой был начертан этот круг:
круг страха перед жизнью из-за страха,
который называется Инстинктом.
В "инстинкте" перемешаны понятия:
самосохранность и воспроизводство
себе подобных, здесь же - сила духа,
попутно называемо гордыней.
Чтоб как-то сбалансировать инстинкты,
мы, люди, напридумывали мифы
и философии религий о духовном
неиссякаемом божественном начале.
А чтоб верней себя подстраховать,
мы вероятные просчеты возложили
на плечи нами же придуманных богов.
И эту мистику назвали просто: Вера.
Но страхи не ушли. Они вселились
в таинственные сферы подсознанья,
а на поверхности остался страх пред богом,
от осознания того, что все мы смертны.
В ответ на это мы изобрели: Любовь -
неверное, расплывчатое чувство -
альтруистичное как будто бы снаружи,
оно эгоистичное внутри.
Но мы, махнув рукой на нелогичность,
к любви приставили эпитеты. Она:
всепобеждающая, жертвоприносящая,
животворящая и (о, надежда!) вечная.
Быть может, так и есть, кто знает.
Ведь все фантазии, освоенные нами,
становятся реальностью... потом.
Из этого рождается - Надежда.
Единственное, истинное чувство,
заложенное в веру и любовь,
в неверие и страх, и вновь, по кругу,
дарящее и веру и любовь.
Вот так мы и живем - вначале верим,
потом любить помалу начинаем,
затем, под грузом разных обстоятельств,
теряем веру в Веру и Любовь.
Надеемся и тихо умираем.
