Автопортрет
АВТОПОРТРЕТ
Осколок зеркала!?
Его в своем кармане
Нащупал я. Проказница дочурка
Со сна как видно, утром разыгравшись
В карман костюма. Я того не видел.
Ну, погоди, вот будет на орехи
Тебе, малыш, мой озорной ребенок.
И я осколок на листок журнальный
С портретом Дюрера (тут просто совпаденье!)
Небрежно бросил. Вдруг лицо мужчины
Увидел в зеркальце и… что-то вдруг увидел:
Высокий лоб - уже морщиной прогнут.
Он часто напрягается. Работа!
Под черными красивыми бровями
Два карих глаза, любящих улыбку,
Готовых на ответную. Две скулы,
Как два борца, что в схватке,
Застыли золотыми желваками.
Вот нос прямой с широкими ноздрями,
Вот губы жесткие, что вынуждены часто
Ломаться в линии и кривиться от боли
За действия планеты, на работе,
В кругу семьи, в раздумье жесточайшем,
Так больно сердце заставляя биться.
И губы выдают мое волненье.
Я вижу, слышу, чувствую. Вдруг мыслью
Мой голос прорывается. Я понял,
Мой мальчик, вот кто ты оказывается.
Раньше я о тебе не думал так. Раньше
Я по своей вине тебя не замечал.
Осколок зеркала!?
Его в своем кармане
Нащупал я. Проказница дочурка
Со сна как видно, утром разыгравшись
В карман костюма. Я того не видел.
Ну, погоди, вот будет на орехи
Тебе, малыш, мой озорной ребенок.
И я осколок на листок журнальный
С портретом Дюрера (тут просто совпаденье!)
Небрежно бросил. Вдруг лицо мужчины
Увидел в зеркальце и… что-то вдруг увидел:
Высокий лоб - уже морщиной прогнут.
Он часто напрягается. Работа!
Под черными красивыми бровями
Два карих глаза, любящих улыбку,
Готовых на ответную. Две скулы,
Как два борца, что в схватке,
Застыли золотыми желваками.
Вот нос прямой с широкими ноздрями,
Вот губы жесткие, что вынуждены часто
Ломаться в линии и кривиться от боли
За действия планеты, на работе,
В кругу семьи, в раздумье жесточайшем,
Так больно сердце заставляя биться.
И губы выдают мое волненье.
Я вижу, слышу, чувствую. Вдруг мыслью
Мой голос прорывается. Я понял,
Мой мальчик, вот кто ты оказывается.
Раньше я о тебе не думал так. Раньше
Я по своей вине тебя не замечал.