Весь вагон исцарапав рогами...
* * *
Весь вагон исцарапав рогами,
Выхожу я на станции “Лось”,
И понять невозможно мозгами
То, что в жизни со мною стряслось.
Как я мог переехать в промзону,
Изначально живя на Тверской?
Непонятно, какие резоны
Были для рокировки такой.
Впрочем, были резоны, конечно,
Заварила всю кашу жена:
Про квартиру то злобно, то нежно,
Но всё время зудела она.
Ты продай, говорила, квартиру, –
И хоть слушать не надо жену,
Но во имя семейного мира
Я возьми да и дай слабину.
Каждой бабе богачество снится,
В каждой бабе живет бизнесмен,
Да и я возмечтал поживиться
На внушительной разнице цен.
Если взять квартиренку в промзоне,
А остаток пустить в оборот,
Упадет мне богатство в ладони,
Как я думал, уже через год.
Всё могло бы сложиться, пожалуй,
Но пути провиденья темны.
Записал я, доверчивый малый,
Все деньжонки на имя жены.
И жена ощущенье свободы
Обрела, прикоснувшись к деньгам.
Несмотря на болезни и годы,
Потянуло ее к мужикам.
Это дело почуял немедля
Некий Гагик, огромнейший лось,
И пошла у них жуткая е…ля
В нашем доме на станции “Лось”.
Чтоб вложить понадежнее деньги,
Весь в поту я шнырял по Москве,
А рога уж росли помаленьку
На несчастной моей голове.
Помню, как в опустевшей квартире
Я стою и записку держу:
“Есть мужчина, единственный в мире,
Я навеки к нему ухожу.
Раскусила я всю твою низость,
Ты меня не любил никогда.
Невозможна дальнейшая близость,
А про деньги забудь навсегда”.
Я не плакал, расставшись с деньгами
По вине этих двух упырей,
Но теперь задеваю рогами
Я за притолку каждых дверей.
Обитаю в постылой промзоне,
Нелюдимый матерый рогач,
А хотел бы в таежном районе
Оглашать своим ревом кедрач.
Чтобы самка ко мне через ельник
Продиралась, пугая зверье,
Чтоб я знал: ей не надобно денег,
Лишь рога привлекают ее.
