Ангел
Я давно не молился Богам,
Что за прок от бессильной веры?
Я не ставил свечей и поклоны не клал,
Перед ликом Божественной Девы.
Отчего ж, в час глухой тоски,
Обезумев от горя и гнева,
Я по прежнему слышу шаги
Белокрылого сына неба?
Я один в этом мире. И мне
Руку помощи жизнь не протянет.
Так зачем же в глубоком сне
Голос твой меня сладко манит?
Поздней ночью, когда без сна
Я лежу, лихорадкой гонимый,
Теплота твоего крыла
Мне незримо приносит силы.
И рыдаю тогда как дитя,
И на сердце так сладко и больно,
Ну а ты всё жалеешь меня,
К волосам прикасаясь ладонью.
И когда, истощившись от слёз,
Я прильну к тебе, робкий и слабый,
Ты меня за собой поведёшь
Лабиринтами райского сада.
Ты пролей утешенья бальзам
На мою одинокую душу,
Я не стану молиться Богам,
Но тебя готов вечно слушать.
Так веди же меня, светлый друг,
От жестокой судьбы укрывая.
Может быть, и мой падший дух
Отворить сможет двери Рая.
Что за прок от бессильной веры?
Я не ставил свечей и поклоны не клал,
Перед ликом Божественной Девы.
Отчего ж, в час глухой тоски,
Обезумев от горя и гнева,
Я по прежнему слышу шаги
Белокрылого сына неба?
Я один в этом мире. И мне
Руку помощи жизнь не протянет.
Так зачем же в глубоком сне
Голос твой меня сладко манит?
Поздней ночью, когда без сна
Я лежу, лихорадкой гонимый,
Теплота твоего крыла
Мне незримо приносит силы.
И рыдаю тогда как дитя,
И на сердце так сладко и больно,
Ну а ты всё жалеешь меня,
К волосам прикасаясь ладонью.
И когда, истощившись от слёз,
Я прильну к тебе, робкий и слабый,
Ты меня за собой поведёшь
Лабиринтами райского сада.
Ты пролей утешенья бальзам
На мою одинокую душу,
Я не стану молиться Богам,
Но тебя готов вечно слушать.
Так веди же меня, светлый друг,
От жестокой судьбы укрывая.
Может быть, и мой падший дух
Отворить сможет двери Рая.