РАСПЛАТА

"Зло - враг самого себя, начало беспокойства,

беспрерывно стремящееся к снятию самого себя"

Я. Бёме, немецкий философ (1575 - 1624)

 

Это был небольшой переулок, ведущий к улице, протянувшейся вдоль подножия знаменитой горы, носящей имя Боспорского царя. Редко кто поднимался или спускался по этому переулку, особенно в тёмное время суток. Переулок едва освещался оставшимся целым единственным фонарём, висевшим на столбе, давно установленном в конце переулка в месте его соединения с улицей. Дорога переулка была не мощённой, вся изрытая ямками, в дождливое время заполняемых водой. Жители пользовались добротной дорогой, лежащей в нескольких десятках метров от переулка. Терялось время для спуска в центр города, зато не нужно было ломать ноги, неожиданно попадая в ямы. По переулку ходили только те жители, чьи дома располагались напротив переулка. Они хорошо изучили все каверзы неухоженного переулка, и потому не рисковали, споткнувшись об очередную колдобину, оказаться лежащим, уткнувшись носом в землю.

 

Ида Глебовна, давно проживавшая в доме, расположенном напротив переулка, в силу своего не молодого возраста никогда им не пользовалась. Лучше пройти несколько лишних метров, зато остаться целой и невредимой. Сегодня она решила изменить своей привычке, так как спешила к дочери, уходящей на работу в ночную смену. Надо было побыть с малым внуком. Как только Ида Глебовна ступила в переулок, она его увидела в таком же виде, каким видела неоднократно в дневное время. Слева от переулка тянулся пустырь, а справа росли старые громадные акации, высаженные хозяевами, чьи дома когда-то располагались за ними. Постепенно все дома с уходом их хозяев были снесены. Только от некоторых оставался полу разрушенный фундамент. Когда глаза Иды Глебовны привыкли к темноте, она рассмотрела деревья и кое-где белеющий камнем-ракушечником фундамент. И тут она увидела мужчину, появившегося из-за большого дерева, и перешедшего на её сторону. Он пошёл ей навстречу, низко наклонив голову. У бедной женщины заколотилось сердце, а к горлу подкатил крик о помощи. Но она не смогла вымолвить ни слова, ожидая нападения случайного ночного прохожего. Мужчина быстрым шагом прошёл мимо Иды Глебовны, продолжая подниматься. по переулку, резко отвернувшись от неё. Но она успела заметить на повёрнутой к ней щеке мужчины большой шрам, идущий от уха до подбородка. Ещё она запомнила, что на мужчине была рубашка чёрного цвета с длинным рукавом. Было знойное лето с душными ночами, а мужчина носил почему-то такую рубашку. Именно эта деталь бросилась ей в глаза. Хотя Ида Глебовна не увидела лица мужчины, но она по одежде и походке поняла, что он не житель их улицы. Все соседи небольшой улицы хорошо знали друг друга. «Господи, перекрестившись, прошептала Ида Глебовна, к кому направляется ночной гость? Хорошо, что мирно разошлись в безлюдном переулке.» Страх покинул Иду Глебовну, она глубоко вздохнула и продолжила путь.

 

Когда Ида Глебовна поравнялась с деревом, от которого отошёл незнакомец, увидела за ним стоящую большую чёрного цвета машину с выключенными фарами.

 

Тем временем трижды судимый за различные преступления Егор, в том числе за нанесение ножом тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, подходил к дому своего дружка по нарам, носившим странное имя Енох. В лагере никто такого имени не слышали, и потому Еноха называли Евнухом. Он с удовольствием отзывался на лагерное имя. Так его называли и на свободе дружки по несчастью. Евнух встретил Егора крепким объятием и тут же потащил к столу, на котором всегда стояла полная или начатая бутылка самогона. Когда было выпито две бутылки, Егор, постоянно оглядываясь на двери, будто их кто-то подслушивал, шёпотом рассказал, что увидел по дороге. При этом Егор клялся, что к увиденному не имеет никакого отношения. Слушая торопливый рассказ Егора, Евнух согласно кивал головой, а в душе, зная взрывной характер Егора, не поверил ни одному его слову.

 

На Иду Глебовну повторно напал липкий страх. Но женское любопытство его побороло. Не дыша, она с опаской стала медленно подходить к машине, постоянно оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что за ней следят из-за каждого дерева. И когда над головой захлопала крыльями ночная птица, перелетая с ветки на ветку, Ида Глебовна вскрикнула, накрыла голову руками, и присела, зажмурив глаза. Как только хлопанье крыльев прекратилось, унося с собой страх, Ида Глебовна глянула в полуоткрытое окошко со стороны водителя. Она успела рассмотреть бледное лицо мужчины, безвольно опущенные руки и большое расплывшееся пятно крови на белоснежной рубашке. Стало понятно, что перед нею был труп мужчины в возрасте, со слегка поседевшими висками на начинающей лысеть голове.

 

Ида Глебовна пришла в себя только в квартире дочери. Ничего не рассказывая ей, она трясущимися руками набрала номер милиции 02, и хриплым осевшим голосом, заикаясь, прокричала об увиденном.

 

Осмотром машины следственно - оперативной группой было установлено, что мужчина получил ранение холодным оружием, типа финки с широким лезвием. Ранение было не совместимым с жизнью, так как удар пришёлся прямо в сердце. По заключение судебно – медицинского эксперта погибший после ранения мог незначительное время жить. На мужчине были ярчайшей белизны летние рубашка и брюки стального цвета. Ширинка брюк была расстёгнута. На коврике, рядом с водительским креслом валялось несколько скомканных бумажных салфеток с биологическими следами слюны и спермы. Стопка таких же новых салфеток находилась в бардачке передней панели автомобиля. На панели и крышке бардачка были обнаружены свежие следы пальцев рук погибшего и постороннего лица. По размерам следы неизвестного лица могли быть оставлены женщиной. Ещё одни следы были обнаружены на краю верхней части кузова автомобиля, над окошком водителя. Эти следы не соответствовали следам, обнаруженным в салоне машины Оперативниками по номеру машины была быстро установлена личность убитого. Им оказался шестидесятилетний директор крупной коммерческой структуры Адам Акимович. О случившимся по телефону было сообщено его жене, молодой холёной двадцати пятилетней женщине Зое. Вскоре на навороченном «Джипе» под управлением начальника службы охраны дома Адама Акимовича, прижимая громадный носовой платок к глазам, примчалась Зоя. Начальник службы охраны, возраста Зои, высокий, крепкого телосложения красивый рыжеволосый парень по имени Арон ни на шаг не отходил от безутешно рыдающей Зои. Она издали опознала в убитом своего горячо любимого мужа. Патологически боясь покойников, отказалась близко подойти к машине. Припав к широкой груди Арона она продолжала рыдать, издавая повизгивающие звуки. Из-за носового платка не было видно глаз страдающей женщины. Обращали на себя внимание её постоянно вздрагивающие плечи и откровенно открытая грудь в глубоким декольте. Присутствующим было жаль неожиданно овдовевшую молодую женщину. Хорошо, что рядом с ней находился Арон, который одной рукой прижимал голову Зои к груди, а другой ласково гладил по волосам, шепча успокаивающие слова.

 

Приглашённая на место преступления Ида Глебовна, показала, в какую сторону направлялся встретившейся ей прохожий со шрамом. Служебно розыскная собака по взятому следу легко привела к дому Евнуха, который продолжал бражничать с ночным гостем Егором. На Егора были надеты наручники. Хотя он при задержании заявил о том, что ждал прихода ментов, категорически отказался признавать себя виновным в убийстве. Когда его привели на место преступления, продолжающая рыдать Зоя, не отрывая головы от груди Арона, сквозь слёзы надрывно прохрипела, что подлых убийц прекрасных людей, каким был её любимый муж, следует расстреливать без суда и следствия. Егор был препровождён в КПЗ.

 

Допрос всех служащих офиса Адама Акимовича начался с раннего утра. Все они, глубоко уважающие своего шефа Адама Акимовича, искренне тяжело переживали утрату доброго заботливого руководителя. Его секретарь, молодая двадцати летняя девушка с пышной грудью Ева, не скрывала своих горьких слёз. Заявила, что такого честного и порядочного руководителя больше никогда не встретит. Она не знала, как к ней будет относиться новый руководитель, и оставит ли на прежнем, хорошо оплачиваемом месте.

 

Гром грянул, когда при допросе Арон без записи в протоколе сказал, что работникам милиции следовало бы хорошо проверить Еву, которая могла быть причастна к убийству. Причину своих подозрений отказался объяснять, заявив, что и так многое сказал из-за любви к милиции и её сотрудникам. Пальцевые отпечатки, обнаруженные в салоне машины Адама Акимовича совпали с узорами пальцев Евы. Она была немедленно задержана и передопрошена. Ева не долго упиралась и, узнав об обнаруженных отпечатках её пальцев рук, подробно обо всём рассказала. Она созналась в том, что два года была любовницей Адама Акимовича, часто ей жаловавшийся на свою жену, которая вскоре после свадьбы стала к нему относиться, как к квартиранту, мешающему ей жить. Последние три года редко подпускала к себе для половой близости. Он сделал ошибку, до свадьбы оформив документы на право пользованием Зоей деньгами, находящимся в одном банке Швейцарии. Кроме того, составил завещание, что в случае его смерти всё недвижимое имущество переходит Зое. Никак не мог найти время, чтобы переделать документы. От давно разведённой жены, счастливо проживающей в Англии, детей не было. В Зою влюбился безумно, когда её длинноногую красавицу увидел топ-моделью на московском подиуме. Вскоре понял, что допустил большую ошибку, женившись не на уме, а на длинных ногах и красивой, но глупой мордашке. Думал после переоформления документов развестись с проводящей жизнь в весельях бездельницей женой. А пока забывался от такой жизни в работе и в объятиях Евы, которая к нему не предъявляла никаких требований.

 

Для любовных утех летом Адам Акимович и Ева на машине уезжали далеко за город. В зимний период счастливо проводили время в номерах гостиниц города или на снятой квартире. В конце каждой рабочей недели, в тёмное время суток, их не длительная встреча проходила в глухом безлюдном переулке, от которого Ева жила в двух кварталах. В ночь убийства, когда она занималась любовью с Адамом Акимовичем, кто-то сильно и настойчиво постучал в полуоткрытое окно со стороны водителя. Оторвавшись от Адама Акимовича, Ева успела рассмотреть стоящего мужчину, едва освещаемого слабой из-за облаков луной. На голове мужчины глубоко был надет капюшон толи от рубашки, толи от лёгкой куртки тёмного цвета с короткими рукавами. Мужчина стоял возле машины, положив одну руку на край крыши машины, а костяшками другой руки барабанил по стеклу. При этом его рот был растянут в наглой издевательской усмешке. Ева не смогла описать лицо незнакомца. Ей запомнился только шрам на лице. От неожиданности и испуга она даже не запомнила, на какой стороне лица находился шрам. Быстро приведя себя в порядок, вспыливший от наглости незнакомца, Адам Акимович выскочил из машины и кулаком, в котором ещё было много мужской силы, нанёс удар в лицо нахалу. Что было дальше, она не видела, так как Адам Акимович закрывал собою незнакомца, который на голову был ниже того. Она услышала, как хрипло вскрикнул Адам Акимович, повернулся и быстро сел в машину, прижимая руки к груди. На рубашке быстро расползалось кровавое пятно. Адам Акимович прохрипел: «Милая, я умираю,» и затих навсегда. Мужчина, как неожиданно появился, также неожиданно исчез. Еву охватил неописуемый ужас. Убедившись, что Адам Акимович не дышит, она выскочила из машины и побежала домой, где потеряла сознание. Привели её в чувство врачи скорой помощи, которую вызвала мать. Растирая кулачками слёзы, Ева твердила, что к убийству не имеет никакого отношения. Так как у Егора не было верхней одежды с капюшоном, то её показания посчитали выдумкой. Она была задержана с помещением в КПЗ. Оперативники уголовного розыска продолжали работать с задержанным Егором. С ним в камере оказался разговорчивый, не единожды судимый мужичок, который с его слов был арестован за поножовщину. Внимательно выслушав Егора о случившимся, ссылаясь на многочисленные статьи уголовного законодательства, убеждал того в том, что надо тому дать ментам явку с повинной, что послужит смягчающим вину обстоятельством, учитываемом при назначении наказания. Без неё суд раскрутит Егора на всю катушку и даст наказание по полной программе. Менты, чтобы преступление было раскрыто, всё равно убийство повесят на него.

 

Егор согласился с доводам доброго толкового соседа по нарам и написал явку с повинной. В ней написал, что когда он подошёл из любопытства к стоящей машине, сидевший в ней в одиночестве водитель нецензурными словами незаслуженно оскорбил. Вспылив, не подумав о последствиях, открыл дверцу автомобиля и имеющейся при нём финкой нанёс удар в грудь хамовитого водителя. Поняв, что случилось непоправимое, побежал к другу по совместной отсидке в лагере, чтобы залить страх самогоном. Финку по дороге выбросил далеко в сторону. При осмотре места преступления и большой территории орудие преступления не было найдено. Было понятно, что Егор себя оговаривает. Так как в отношении его, кроме признательных показаний, не было добыто никаких улик, он был выпущен из КПЗ под подписку о невыезде.

 

В картотеке милиции города следов пальцев рук, идентичным следам, обнаруженным на крыше автомобиля, не оказалось. Они нашлись в базе данных информационного центра областного главка милиции. Следы принадлежали ранее судимому за убийство и нанесение тяжких телесных повреждений Пырху Власу. Дома его не оказалось. Со слов жены он срочно выехал на Кубань к заболевшему брату. Оперативники уголовного розыска помчались на Кубань разыскивать Пырха.

 

При допросе охранников дома Адама Акимовича от одного из них, Ефима, пенсионера, бывшего оперативника уголовного розыска, была получена ценная и интересная информация. Оказалось, Зоя настояла перед мужем уволить начальника службы охраны и принять на работу физически хорошо развитого, умного и толкового её бывшего одноклассника Арона, который будет предан их семье, как собака. Адам Акимович выполнил эту очередную настоятельную просьбу жены. Охранники давно заметили, что Арон и Зоя часто закрывались в одной из спальных комнат громадного дома, запрещая их беспокоить, пока в помощь Адаму Акимовичу они будут решать важные коммерческие вопросы. Честный и порядочный охранник Ефим согласился по просьбе оперативников установить в доме подслушивающие устройства.

 

Позже будет выяснено, что Арон и Зоя встречались со школьной скамьи. Зоя от него сделала два аборта. Свадьба не состоялась из-за матери Зои, которая в категорической форме заявила, что выращивала и лелеяла красоту Зои не для того, чтобы её отдать какому-то голодранцу. Мать успокоилась только тогда, когда Зоя вышла замуж за богатого коммерсанта, ставшим её дорогим зятем. Она знала, что дочь продолжала встречаться с безумно ею любимым Ароном, но это её уже нисколько не волновало. Она достигла своей цели, зная, что единственная дочь, выросшая без отца, купается в роскоши. По её мнению, красивые девушки и женщины должны иметь несколько воздыхателей.

 

Пырх Влас был быстро найден и доставлен на допрос. Он имел на левой щеке большой шрам, из-за которого в лагере получил кличку "Шрам." При задержании при нём оказалась финка, с которой он никогда не расставался. Медицинской экспертизой было дано заключение, что ею мог быть нанесен удар в сердце Адама Акимовича. Пырх среди других лиц, имеющих на лице шрам, был предъявлен Еве на опознание. К удивлению, она не совсем уверенно, но указала на Пырха, как на мужчину, подходившим ночью к машине, с которым у Адама Акимовича произошёл инцидент. При обыске в квартире Пырха была обнаружена с коротким рукавом летняя рубашка с капюшоном. Пырх сначала отрицал свою причастность к убийству коммерсанта, которого якобы никогда не видел, как и машину, на которой тот ездил. Но, как опытный зэк, проанализировав имеющиеся против него улики, в том числе заключение криминалистической экспертизы по оставленным им на машине следов пальцев левой руки, согласился способствовать следствию. Он заявил, что от нечего делать, будучи хорошо выпивши, бесцельно бродил по городу. Случайно наткнулся на стоявшую в укромном месте машину, в которой парочка занималась любовью. Он грубым стуком в окно водителя намеренно их спугнул. Разъярённый мужик с расстёгнутой ширинкой выскочил из машины и саданул кулаком в нос так, что потекла кровь. В порядке самозащиты, имеющейся финкой, не глядя, ударил мужика в грудь, не имея намерение его убить.Тот вскрикнул, повернулся к машине и сел на водительское кресло. Он не думал, что раненный умрёт. Просил его действия считать необходимой обороной и привлечь к ответственности только за ношение холодного оружия. Ему ничего не было обещано.

 

В вязи с установлением, что Ева, как и Егор, не имеет никакого отношения к убийству, она была освобождена из ИВС без избрания меры пресечения, а Егору была отменена подписка о невыезде. Оба отказались писать жалобу за их задержание, заявив, что рады своему освобождению из-под стражи, так как работникам милиции удалось доказать их невиновность, хотя многое говорило об обратном. Всё равно в отношении должностных лиц милиции, поместивших Еву и Егора в КПЗ, сотрудниками прокуратуры была проведена служебная проверка с соответствующими выводами по нарушению норм уголовно – процессуального законодательства. Трудяги – работяги получили по выговору.

 

Первое время по подслушивающим устройствам, установленных в доме погибшего Адама Акимовича, не поступало никакой информации, представляющий оперативный интерес. Влюблённые вели о чём угодно разговоры, только не об убийстве Адама Акимовича. Создавалось такое впечатление, что для них Адам Акимович был незнакомым человеком. Зато много говорилось о их свободной счастливой жизни в будущем. Такие разговоры, проводимые в постели, сопровождались бурными ласками, не выдерживаемые дорогой гигантских размеров кроватью, грохотавшей всеми своими импортными пружинами.

 

Всё изменилось, как только от охранника Ефима, сохранившему связи с бывшими коллегами по работе, Арону стало известно о задержании Пырха. Арон, как себе, доверял Ефиму. У влюблённых началась паника. Теперь глубокими ночами они ломали голову над тем, как заставить Пырха держать язык за зубами. И пока он будет молчать, успеть удрать за границу, благо у них были заграничные паспорта. Чтобы не вызывать подозрение неожиданным отъездом, решили уехать налегке, зная, что в заграничных банках Зоя может распоряжаться громадной суммой денег. Утром одного дня Арон вместе с Зоей, вручая Ефиму пачку долларов, попросили организовать передачу записки Пырху. Ефим пообещал непременно выполнить просьбу через своего двоюродного брата, работающему надзирателем в КПЗ.

 

Через час записка лежала на столе следователя. В ней было несколько слов: будешь молчать, станешь богатым человеком. Ознакомившись с ней, у Пырха от радости запрыгало сердце. Смотря в глаза следователя, не дрогнувшим голосом, и не моргнув глазом, Пырх заявил, что ему нечего добавить к ранее данным показаниям. А тех, кто пытался передать ему дурацкую записку, он знать не знает и считает это неудачным розыгрышем или провокацией. Тогда ему дали прослушать разговоры между Зоей и Ароном, из которых было понятно, что никто не собирается его делать богатым и счастливым. Чем больше Пырх слушал запись, тем больше у бывалого зэка хмурилось и от подступающей злости начинало кривиться лицо. Не дослушав до конца запись, Пырх от распиравшего его гнева соскочил со стула, смачно выругался и потребовал записать дополнительные его показания.

 

С Ароном его познакомил старый друг Иван, с которым ещё в молодости проходил обвиняемым по одному преступлению. На встречу с ним в глухую часть заброшенного городского парка пришёл Арон со своей любовницей Зоей. Беседа была короткой. От влюблённых он получил пачку долларов в ответ на его согласие любым способом убрать Арона Акимовича, который беспричинно постоянно избивает свою молодую жену. Из-за побоев она не вылезает из больниц. Ревнивый муж переломал ей все ребра и кости по всему телу. Когда Арон рассказывал об ужасной жизни Зои, она не выдержала и взвыла на весь парк, и припав к груди её защитника, горько заплакала, вытирая слёзы громадным носовым платком. Зоя так жалобно рыдала, содрогаясь всем телом, что от услышанного и увиденного что-то ёкнуло в жестоком сердце отчаянного зэка. «Надо же, - подумал он,- такую красивую бабу так избивать.» У него невольно всё больше накапливалась злость на мужа – злодея. Арон давно выследил места частых встреч Адама Акимовича с Евой. Подсказал, что лучше всего с любвеобильным негодяем, мужем Зои, будет расправиться ночью в глухом переулке. Пырх добросовестно выполнил свою работу. Дополнительную обещанную сумму получать не спешил. Он знал, что всегда её без труда выбьет у богатеньких любовников. По его просьбе Иван из кустов сфотографировал момент получения им денег от Арона и Зои. Фотографии хранятся у Ивана. Ими всегда можно было шантажировать должников. Сразу после убийства решил на некоторое время лечь на дно, уехав на Кубань. Пырх показал место в своём огороде, где были закопаны доллары, полученные им первоначально за убийство.

 

Стояла летняя безоблачная лётная погода. С лётного поля постоянно доносился визг и грохот турбин, взлетающих и прилетающих, сверкающих на солнце красавцев воздушных лайнеров. Это ещё больше успокаивало Арона и Зою, боящихся услышать отмену рейса на Москву. Оттуда их путь лежал за границу, которая навсегда спасёт от всех бед. С собой у них были небольшие дорожные сумки. Для снятия стресса от навалившихся забот и страха от полёта, Арон и Зоя выпили в ресторане аэровокзала по бокалу самого дорогого ароматного коньяка. Он мягко и тепло разлился по всему телу, придав уверенности в том, что всё закончится благополучно. Впереди ожидала красивая богатая жизнь.

 

Они не стали спешить на регистрацию рейса. Пока у регистрационной стойки стояла притихшая толпа, Арон и Ева продолжали ходить по громадному залу, рассматривая отлетающих и провожающих с взволнованными лицами граждан. Они понимали, что больше никогда не увидят землю, на которой родились. Зарегистрировавшись последними, Арон и Зоя медленно и спокойно направились в накопитель для улетающих. Перед входом в него они остановились. Арон, крепко обняв за плечи Зою, страстно припал к её красиво очерченным губам, и не отрываясь от них, прошептал, как он счастлив, что любит такую красивую и необыкновенно умную женщину, с которой жить будет до самой смерти. Через несколько минут им можно будет ничего не бояться, так как всё плохое и опасное останется позади. От прерывистого дыхания Арона, его ласкового шёпота, затянувшегося страстного поцелуя, тело Зои стало дрожать от нахлынувших не к месту чувств, которые её всегда охватывали в постели с Ароном. Она хотела, чтобы подольше длились эти сказочные секунды с любимым решительным красавцем мужчиной. Арон собирался что-то ещё волшебное прошептать в маленькое ушко, крепко прильнувшей к его накаченным мускулами телу молодой женщины с исходившим от неё дурманящим ароматом, от которого у него темнело в глазах. Он уже раскрыл рот, чтобы сказать, как они за границей будут венчаться в самой шикарной церкви, как услышал голос женщины в голубой пилотке, требующей поспешить пассажирам в автобус для следования к трапу самолёта. Когда очнувшийся от избытка чувств Арон оторвал свои губы от пылающего страстью лица Зои, он почувствовал, как кто-то быстро и аккуратно снял его руки с плеч Зои. Не успев понять, что происходит, он увидел на запястьях рук буднично и не громко щёлкнувшие наручники. Словно в тумане ещё увидел чьи-то ловкие крепкие руки надевающие наручники на протянутые руки Зои. Впервые он обратил внимание на любимый ею чёрный лак, покрывающий длинные ногти её ухоженных пальцев, вдруг показавшимися ему когтями большой хищной птицы.

 

-