Пифагор. На пути в Индию
Предыдущая глава https://poembook.ru/poem/1980873-pifagor-vavilon…
269
Ветер слегка подгонял Пифагора
В долгом пути в государство Элам,
Он не увидел последствий разора –
Кир относился серьёзно к делам.
Вскоре учёный поехал в повозке –
Перс подобрал по веленью души,
В Сузы он вёз драгоценные доски,
И надоело быть в полной тиши.
270
Был разговорчивым этот возница,
Немолодой и простой человек:
«Строится Киром успешно столица,
Будет полезен властителю грек!
Чем интересен ты станешь Эламу,
Как ты проявишь умения рук?»
«Знанья поведаю вашему храму,
Кои открыл мне великий Мардук!»
271
Перс рассмеялся: «Мардук – не строитель,
Он по Персидской земле – не ходок!
Хоть благосклонен к богам повелитель,
Но не построят они городок!»
Так озадачил простак Пифагора,
Что замолчал в размышлениях тот:
«В храмах возносят Мардука и Гора,
Но создаёт всё обычный народ!
272
Значит, народ – это младшие боги,
Каждый в назначенном деле – творец…
Нет, не сверну я с тернистой дороги…»
Вслух же сказал после дум наконец:
«Я побываю в прекрасном Эламе,
Но пролегает восточней мой путь
Не пренебречь мне большими делами,
Должен познать я великую суть!»
273
«Где же мечтаешь найти ты величье? —
Суть на Земле у живущих — одна,
Правда, бывает, меняет обличье,
Но, как душа, неизменна она...»
«Тайны души, извлечённой из тела,
Я и желаю узнать от жрецов,
Чтоб стать уверенным в жизни всецело —
Мы — отраженье богов и отцов!
274
Знаю, что есть у индийцев секреты,
В коих упрятаны знанья о том,
Как достигают величья аскеты
В дивном и славном служенье святом…
Жажду познать я бессмертие духа,
Как воплощаются души в тела,
Всё, что доступно для зренья и слуха,
То, что спасёт от вселенского зла…»
275
Тут Пифагор посмотрел на возницу,
Тот напряжённо взирал на коней.
«Я перешёл разуменья границу,
Поздно, похоже, я вспомнил о ней.
Зря толковал о секретах мужчине, –
Думал учёный о мелком купце. –
Мне б говорить о его древесине,
Пыльной дороге, гнедом жеребце.
276
Я же ударился в высшие сферы,
Чем перевозчик сражён наповал,
Знать бы, что персы темны, как берберы,
Я б не вещал, что такое астрал!
Как далеки все жрецы от народа! –
Прячут секреты богов от людей,
И за пределом небесного свода
Ищут сакральную россыпь идей!
277
Люди простые живут без астрала,
Им непонятна сакральная мощь,
Важно, чтоб пищи им было немало,
Чтоб не болели, и скот был не тощ.
Нужно ль пускать их к высокому знанью?
Это извечный и сложный вопрос,
Вдруг это будет сродни наказанью,
В мыслях устроит сумбур и разброс?
278
Тайные знания – дивная сила,
С ними считаются даже цари –
Гнев просветлённых страшней крокодила,
Сгубит любого врага изнутри…»
… Слева тянулись отроги Загроса,
Город столичный сиял впереди,
Грек, размышляя, не слышал вопроса:
«Путь на восток ты продолжишь, поди?»
279
Вздрогнув, учёный ответил вознице:
«Долгим путём я идти обречён,
Видел я горы, моря и столицы,
Время в учёбе летело, как сон.
Я увлечён неразгаданным миром,
Жизни не хватит познать до конца!
Перс, ты гордишься властителем Киром,
Стал для тебя он роднее отца?»
280
«Он расширяет пределы державы,
Новые земли Персиде нужны,
Царь наш добьётся невиданной славы,
Как повелитель огромной страны!
Шёлковый путь станет много короче –
Им озабочен великий тиран.
Персы до новых товаров охочи,
Их к нам везут из захваченных стран…»
281
Вскоре закончилась эта дорога
Перед воротами в мощной стене,
Тут наступил и финал монолога
При полноликой и грустной луне.
Остановившись в купеческом доме,
Спал Пифагор без тревог до утра,
Тело его отдыхало в истоме –
Ночью спадала дневная жара.
282
В путь он отправился рано, с рассветом —
Много пройти предстояло пешком,
Шёл, вдохновясь догорающим летом,
Обременённый дорожным мешком.
Нёс там учёный запас провианта,
Плащ груботканый, кресало и трут.
Много ли надо для блеска таланта? –
Цепкая память, рассудок и труд!
283
Осень пришельца гнала по дороге –
Северный ветер кидался песком,
Шёл Пифагор, озирая отроги,
Был он загадками камня влеком:
«Скалы здесь выше, чем горы Эллады…
Кто и зачем поднял их в высоту?
Наверняка здесь узрю камнепады,
Узкие тропы и бездн черноту!
284
Видел учёный громаду Зардкуха —
Златом сиял этот пик ледяной,
Словно под слоем цыплячьего пуха,
Ярко сияла скала желтизной.
Плакали там молодые тюльпаны,
Солнечной дивной и чистой слезой,
Бились на склонах козлы и бараны,
Чтоб овладеть им овцой иль козой.
285
Розовых птиц он узрил с перевала,
Коих не видел учёный нигде,
Было их в озере горном немало –
Раков ловили в солёной воде:
«Как же скупы наши знанья о мире!
Всё обозрить нам, увы, не дано!
Хоть кругозор мой становится шире,
Но убеждаюсь – незнаний полно!
286
Мимо озёр, родников и протоков
Он проходил с неизбывной тоской,
И понимал, как ему одиноко,
Помня о той, что смутила покой.
В каждой речушке он видел наяду
В грустных своих запоздалых мечтах,
Но, сознавая, что плакать не надо,
Имя любимой хранил на устах.
287
Шёл Пифагор сквозь дубовые рощи,
Кроны деревьев смыкались шатром
В «крышу домов» несгибаемой мощи,
Пол у которых был устлан ковром.
Вскоре пройдя по песчаной равнине,
Он впереди разглядел перевал,
Там обнаружил в глубокой теснине
Чёрную кровь, что текла из-под скал:
288
«Странная влага, довольно густая,
Что выжимает из гор Посейдон…
Эта загадка совсем непростая,
Иль просочился сюда Флегетон?»
Взял Пифагор в руки трут и кресало,
Мигом развёл небольшой костерок,
Жидкостью смазал он ветку сандала –
Пламя промчалось по ней, как юрок.
289
Ветку подняв над огнём беспристрастным,
Понял, что жидкость горит без костра:
«Эврика! Смазаны маслом прекрасным
Факелы в храмах, что видел вчера!
Значит, знакомые с ним эламиты
Знают о чуде Загроса давно!
Горы на чёрную кровь щедровиты,
Этой стране быть богатой дано!»
290
… Скалы прошёл он легко и свободно,
В земли Персиды ступил Пифагор,
Видел, что правил там Кир благородно,
Сделав на благо живущих упор.
Знал, что стоят впереди Пасаргады,
Слышал, что город красив, как звезда,
Веря, что там мастера из Эллады,
Стопы направил учёный туда.
291
Ветер ударил в могучую спину,
Мелкий песок заскрипел на зубах –
Пыльная туча сошла на равнину,
Персы спешили домой на арбах.
«Эй, чужестранец, легка ли дорога?» –
Голос услышал он рядом с собой.
Молвил учёный: «Считай, что немного
Мне наслаждаться до цели ходьбой!»
292
«Пешим идти – невеликая смелость,
Коль по пути мчится пара коней!
Буря не терпит людей мягкотелость –
Многие замертво пали пред ней!
Ехать вдвоём веселей и отрадней,
Если умеешь вести разговор,
В стужу теплей, в духоту же прохладней!»
Сел рядом с персом седым Пифагор.
293
«Надо укрыться за крепкой стеною,
Город столичный велик и могуч —
Дивны колонны своей вышиною.
Что досягают до неба и туч!
Наш самодержец сейчас в Вавилоне,
Ловко Двуречье прибрал он к рукам!
Там до весны просидит он на троне,
Чтоб не распалась страна по кускам!»
294
«Много ли прока от этой державы
Малым народам в составе её?
Гибнут под вами культура и нравы,
Станет запретным исконно своё!»
«Нет, ты не прав в рассуждении смелом –
В нашей стране быть не может войны!
Заняты все замечательным делом –
Строят величие общей страны!
295
Грек, ты же видел в Эламе дороги,
А через реки – большие мосты?
Людям оставлены были их боги –
Ведь из-за них поднимались бунты!
Персам известно, империя – сила,
Коей не видел до этого мир!
Мы доберёмся до жёлтого Нила,
Как уверяет блистательный Кир.»
296
«Мир завоюет Персида, и что же?
Кто защищать станет новую власть?
Кровь не прольют за державу вельможи –
Злато для них, это — главная страсть!
Те, кто накопит немало богатства,
Могут устроиться в чуждой стране,
Нет для богатых родства или братства,
Станут бесчестны такие вдвойне!»
297
Перс приуныл от такого вопроса –
Очень умён был попутчик его!
Кто он, пришедший сюда из Загроса
И проявивший своё торжество?
Выдержав паузу, молвил учёный:
«Вдруг властелин разорит племена?
Станет народ ваш, войной усечённый,
Требовать власти, свобод и зерна!
298
Мощной защитой империи славной
Может быть только свободный народ!
Если он ценится властью державной,
Значит, надёжный для царства оплот!»
Вымолвил перс: «Не вводи в заблужденье!
Знай, что расстались мы с рабским трудом!
И не достоин Куруш осужденья –
Помнит, что Персия – общий наш дом!
299
Кстати, за этой горой – Пасаргады,
Неповторимая гордость царя!
Всем приезжающим грекам в ней рады –
Каждый из них поумней дикаря!
И по указу великого Кира
(Знай о таком, любознательный грек!),
Странник простой из далёкого мира
Здесь непременно находит ночлег.
300
Вот этот дом, что для странника нужен:
Видишь, хозяин стоит у дверей,
Даст он тюфяк и питательный ужин,
И не смущайся, что старец — еврей.
Он хоть и хитрый, как лис, в разговоре,
Но рассудителен, словно мудрец,
Любит рассказы приезжих о море
И приключеньях влюблённых сердец!»
301
Спрыгнул учёный с повозки скрипучей
И на прощанье сказал старику:
«Мне предоставлен удачливый случай,
Что не пришлось прошагать по песку.
Я благодарен, возница, за это
Вашему богу и лично тебе!
Вот за поездку златая монета,
Хоть ты не склонен, я вижу, к алчбе!»
302
Перс с удивлением принял монету,
Щедро его наградил Пифагор!
Сколько ни ездил возница по свету,
Так не платили ему до сих пор!
А путешественник двинулся к дому,
В коем получит он ужин и сон,
Отдых потребен певцу молодому –
Дальней дорогой он был утомлён.
303
«Думой об отдыхе ум твой загружен! –
Вымолвил самосцу старый еврей. –
Я приготовлю тебе сытный ужин,
Воду и ложе, коль будешь щедрей!»
«Я в рассужденьях своих лапидарен:
Клонит усталость с дороги ко сну,
За предложенье тебе благодарен –
Скупость ты мне не поставишь в вину!»
304
Вскоре пришлец оказался в постели,
Гипнос к нему прилетел, не спеша,
Но не заснула в измученном теле,
А устремилась к планетам душа.
Где-то он встретил учителя пенья,
Деда живого увидел во сне,
Тот к разговору не выразил рвенья,
Грустно на внука смотрел в тишине.
305
«Что-то случится! – подумал учёный. –
В жизни весёлым и умным был дед,
Морем бескрайним всю жизнь увлечённый,
Там он оставил три дюжины лет…»
Вздрогнуло сильно лежащее тело –
Это из странствий вернулась душа,
Самосец вымолвил: «Жизнь без предела,
Как неблагая корысть торгаша!»
306
Встал по привычке учёный с рассветом
И уложил свой дорожный мешок,
Место найдя в нём еврейским галетам,
Вышел, направив свой путь на восток.
В поясе тайном, на тело надетом,
Путник хранил все богатства свои:
В храме его приобщили к монетам:
«Это для странствия – наши паи!»
307
В утреннем городе — гулкое эхо,
Спал на рассвете столичный народ,
Были слышны только отзвуки смеха
От неоткрытых восточных ворот.
По сторонам посмотрел с изумленьем
В странствиях много увидевший грек:
Здесь каждый дом был чудесным явленьем,
Коих иной не узрил бы вовек!
308
В синее небо стремились колонны
Дивных, украшенных яшмой дворцов:
«Боги к великой стране благосклонны
И поощряют царей-гордецов.
Выбрано место довольно удачно,
Только вдали от широких дорог,
Видно желанье царя, однозначно —
Славный Куруш с чужестранцами строг…»
309
Двигался путник по плитам гранитным,
Глядя на множество мощных колонн:
Думал: «Я выгляжу здесь беззащитным,
Словно ягнёнок, попавший в загон.
Держится город царя величаво,
Духом побед всё пронизано здесь,
Станет великою персов держава,
Кира минует гордыня и спесь!»
310
Вскоре без скрипа открылись ворота,
Город оставил пришлец за спиной,
Но, повернувшись на пол-оборота,
Вновь восхитился высокой стеной!
А впереди — неизвестные дали,
Где-то обитель индийских богов,
С мыслями мудрых брахманов скрижали,
Рынки алмазов, слонов, жемчугов…
Глоссарий:
Ги́пнос (др.греч. «сон») — могучий бог сна, сын Нюкты-Ночи и Эреба-Мрака. Брат-близнец бога смерти Танатоса. Гипнос спокоен, тих и благосклонен к людям.
Двуре́чье (Месопотамия) – это историко-географическая территория, расположенная между реками Тигр и Евфрат. Именно там в IV и III тыс. до н.э. сформировались древние государства Шумер, Аккад, Вавилония и Ассирия. Сейчас на этой земле находятся три государства: Ирак, Сирия и Турция.
Загро́с — крупнейший горный массив Персии (современного Ирана. Некоторые отроги Загроса простираются также на территорию Ирака.
Зардкух (Желтая гора) — высочайшая вершина хребта Загрос. Название горы — Желтая гора — толкуется разными народами, живущими вокруг этой горы, по-разному: в фольклоре одних гора уподобляется золотистому жеребцу. Другие указывают на желтоватые горные породы у подножья горы. Третьи слагают стихи о желтых цветах, покрывающих склоны Зардкух по весне.
Кир II (или Куруш II) — блестящий полководец и царь Персии, который еще при жизни получил прозвище «Великий», когда основал мощную Персидскую империю, объединив разрозненные государства от Средиземного моря до Индийского океана.
Мардук — главный бог Вавилона. Храм Мардука назывался Э-саг-ила. Храмовая башня, зиккурат, послужила основой для создания библейской легенды о Вавилонской башне. В действительности она называлась Э-темен-ан-ки ( «Дом основания небес и земли»). Мардук был богом планеты Юпитер и главным богом Вавилона, в связи с чем он вобрал в себя признаки и функции других богов шумеро-аккадского пантеона. Супруга Мардука – Царпаниту.
Нил — река в Африке, одна из двух величайших по протяжённости рек в мире. Название «Нил» происходит от греческого наименования реки: «Нейлос» или «Нилос». Известен жёлтой водой.
Пифагор Самосский (лат. Pythagoras, 570—490 гг. до н. э.) — древнегреческий философ, поэт, математик и мистик, создатель философской школы пифагорейцев. Многие называли Пифагора сыном бога Аполлона. Аполлона в легендах отождествляли с египетским богом Гором. Мать Пифагора происходила из знатного рода Анкея, основателя греческой колонии на Самосе. Рождение сына ей предсказала Пифия в Дельфах, потому Пифагор и получил своё имя, которое значит: «тот, о ком объявила Пифия». Пифия сообщила отцу ребёнка Мнесарху, что Пифагор принесет столько пользы и добра людям, сколько не приносил и не принесет в будущем никто другой.
Посейдон — великий бог морей, один из трёх главных богов-олимпийцев вместе с Зевсом и Аидом. Cын Кроноса и Реи, брат Зевса, Аида, Геры, Деметры и Гестии/
Сузы — столица Элама.
Флегето́н (или Пирифлегетон — огнепламенный) — в древнегреческой мифологии — одна из пяти рек, протекающих в подземном царстве Аида.
Элам — это древнее государство, которое располагалось к востоку от нижнего течения реки Тигр и к северо-востоку от Персидского залива, в юго-западной части Иранского нагорья.
Продолжение следует
