Атлантида. Цикл работ. Тьма в любви 4. Часть 2
Strannik..internet a
соавтор
***
Атлантида. Цикл работ. Тьма в любви (4). Часть 2
***
Нам приговор суровый рок не кажет.
Последнюю страницу, может, я открыл?
Вернуть любовь, надежду, злато крыл…
Пусть человек историю расскажет!
Могу и сам! Но где найти слова,
Чтоб к сердцу сердце прикоснулось сразу?
Меркурий — это только чистый разум.
Вот перед вами новая глава…
***
Его уход заметили все…
И сонм существ был потрясен решеньем.
Ведь много так отдали звезды, подумав Кастора вернуть.
Пусть не на Трон небес и не в обьятья Эридана.
Но, все же, путь богов ему открыв.
И у судьбы так испросив прощенья.
Потерян снова Страж Небес для них?
Лишь Бездна может воплотить знаменье!
Но эта сущность без жертвы крови в нем не говорит…
***
(Вот ОН каков игрок, сказал все тот же бог.
Поставил все, призвав во смерти Бездну.
Ему дано в сиянии воскреснуть иль
Навсегда застыть недвижимым столпом!
Но коль ЕГО вернут — венец вновь воссияет над челом!)
***
Сфинкс отвернулся, морду лапой закрывая.
Лючия с облегченьем улыбнулась,
Чтобы сокрыть смятенье чувств.
Рани Ракшаса вздрогнула,
Морозным выдохом коснулся кожи и волос
Кастора последний тяжкий вдох.
Суровое лицо Луны хранителя,
Скорпиона-Антареса покинули все краски,
Он хмурится, сжимая губы в тонкую струну.
В купели Ияриин слышны лишь горькие рыданья.
Созвездия склонили голову в почтительном поклоне,
Закрыв глаза и воскрешая в памяти
Прекрасный шестикрылый облик Кастора Стража.
Но к удивлению, страдает горше всех Альгена.
Со смертью брата
Вернулась к ней отброшенная часть души,
Что издревле считалась слабой.
Сентиментальна и ранима больше меры…
Мелькают воспоминания пред ней,
Как с братом были одним целым.
Плечом к плечу сражаясь,
Планировали править водами разом, небесами.
Его мальчишеская, смелая улыбка,
Задорный взгляд из-под ресниц.
Движение и сила в каждом мускуле
И магия, и дар камней, и ясновидца.
Как он желал быть лучше, рисковал собой,
Бросаясь в омут с головой.
Кастор не трусил, не бездействовал.
Не тух в прозрачной серости будней
однообразных, подобно ей!
Воительнице звезд!
Не клял Богов, а лишь себя винил
И жертвовал сияньем крыл.
Она с Лючией сердце проклятьем отравили,
Настолько страшно, что бесполезна магия Луны,
Ее живительные силы воскрешенья…
Альгену давят тяжкие сомненья.
О том, чья в смерти Кастора вина.
Завидовала Ияриин она,
Когда любовь и плен супружества связал ее с Кастором.
Вот так и счастья плен бывает приговором…
И даже благословение священных Эридана вод,
Судьбы благоволенье, прибрала смерть к рукам —
Не изменить решенья!
Прекраснейшего из богов-мужчин
Отныне среди звезд и нет.
Впервые за века ее стенанье подлинно и чисто,
Как и вина, что сердце разъедает раной тлена.
Не может успокоиться Альгена.
Мысль зреет моментально в голове.
И, павши на колени,
Она так трепетно и искренне взмолилась Бездне:
А: Молю тебя, Хранительница Магии,
Божественных миров и звезд!
Услышь меня!
И волю павшей дочери своей прими.
Я всей душой желаю эту жертву.
То не безудержный порыв,
Не хитрость и уловка.
Я искренна, как никогда доселе.
Пусть моё тело и душа, и кровь, что
В венах холодно струилась,
Кастору станут пищей — на века.
Готова кануть в безызвестность мрака
Я — вместо родного брата.
Без права возвращения исчезнуть отовсюду.
Что моя жизнь против его полета?
Я всё кляла судьбу и рок,
А он упорно шел вперед.
Превозмогал проклятья путы,
Себя и тьмы ужасные ловушки.
Но вот, оставлен всеми,
Брошен в ужаснейшем из всех миров.
Сними же смерти пепельный покров!
Он мертв по вашей воле, как же так?!
И почему молчите вы,
Когда изнемогал от боли и страданий он?!
Несправедливо. И мне Кастор не нужен был,
Пока дышал, летал, любил.
Не думала, что без него так пусто в мире может стать.
Я не согласна жить в тех небесах,
Где яркая звезда его погасла.
Пусть сгину я, зато он оживет.
Я отменяю своё проклятие былое,
Взамен него своё дыханье отдаю.
И заклинаю, пусть воскреснет он!
Восстанет, ярким светом убелен!
Бездна: Однако неожиданно такое чистое раскаяние
Стремление спасти другого слышать от тебя, Альгена.
Все так похоже на игру!
Но слезы твои льются не из глаз,
А из сути сердца и магии забытой глубины.
Так долго ты томилась изгоем средь богов.
Бездействовала, руки опустив.
Отчаялась в надежде, отвернувшись от богов и неба.
И вот итог аскезы — жертва брату.
Ну что же, посмотрим как далеко
Зайти готова ты в своем желании.
Но жертва -твоё право.
Хоть ты без сил, но все ж одна из нас.
Я отворю врата в мир Клипот на мгновенье.
Чтоб к мертвому Кастору смогло попасть Альгены воплощение.
Но там же встретишь отражение его —
Свой темный брата идеал.
Таким хотела видеть Близнеца всегда ты!
Решительным и беспринципным. Ужасным
В своей жажде побеждать! И у других их дАры забирать.
Посмотрим, что захочешь выбрать:
Все также брата
Иль стать подругой Баланса темного Кастора.
Альгена голову склонила и без спора.
Тогда, ведомая посланцем Бездны-Антаресом,
Она прошла чрез пасть дракона и устремилась к телу,
Что кристаллом обернулось без дыханья.
И возлежало средь песков и темных испарений смрадных,
Подобно саркофагу короля.
Кругом истерзанные земли и Кастор — как драгоценность
Среди всех ужасов и подлости Клипот.
Застывший, твердый, словно камень из глубин, алмаз нетленный.
Она над склонилась, прикоснувшись губами к братову челу
И нежа волосы руками. Когда-то золоту подобны,
А ныне выцвели они, застыли серыми клоками.
Заплакала что было силы, закричала.
Он правда безвозвратно мертв
И полностью лишился силы, магии и снов.
Не отвечает на её мольбы
И стихла Бездна за порогом тьмы.
Но вот, к ним приближается Баланс.
Лицо его мрачнее тучи,
Шаги вальяжны и неспешны.
Кичится преимуществом и статусом средь темных.
К Альгене подойдя, ей руку протянув, приветствует.
Но нет ответа, лишь крепче обнимает тело брата мертвого.
Б: Кого я вижу здесь, Альгена!
Ну наконец решилась появиться предо мной
И тьмою брата. Однако, незадача!
Он умер, а ты не приняла моей руки.
В чем дело, ведь так хотела силу обрести?
Вернуть утраченное и выскочкам на место указать.
Я звал тебя и ты была не против мне компанию составить.
Но не прошла, дракона убоялась.
Да гнева Антареса грозного, что бдит у врат.
А стоило Кастору помереть — и ты уж тут как тут!
Не побоялась, бедная, ни смерти, ни дракона.
Столь искренна, верна бедняжке брату,
Что даже Бездна призадумалась в кручине:
А вдруг Альгена вовсе не плоха?
К нему ты беспрепятственно прошла.
Скажи зачем? Поплакать над могилкой средь песков?
Как глупо, от тебя не ожидал подобной слабости.
Она противна мне! Ты — отвратительна вдвойне!
Тьфу, не видел бы вас обоих! Лучше жить во тьме!
А: Вставай же брат, открой глаза!
Используй мою душу, выпей сил до дна!
И докажи Балансу, что неправ он.
Ты много больше, чем любой из нас.
Отважен и силен, при этом сострадателен.
Так что же, не одержишь верх над
Отражением собственным,
Над слабостью и тленом?
Пора нам положить конец изменам!
Прошу, Кастор, живи, очнись!
В сияньи крыл, как прежде, возродись!
Альгена с каждым словом исчезает, тает.
Но магии не достает, чтоб сердце запустить
И брата к новой жизни возродить.
И видит мертвый странный сон,
Или виденье то реально?
Вот средь песков, рассеивая мрак, теплейшим
Благородным синим светом сияя и струясь,
Подобно шёлку на ветру,
К нему ступает твердо и величественно Рани Ракшаса —
Славная принцесса воин.
Её лицо бесчувственно и холодно для всех.
Взглядом острым, как ножом из стали,
Кастора к месту пригвоздив —
Удерживает, не отпускает. И не даёт ему очей отвесть.
А у него едва хватает сил с земли подняться,
Встречая деву как положено мужчине —
Достойно прелести и доблести ее.
Она остановилась, тигрица прекрасная,
Воительница, преданная Кали,
Живущая лишь страстью битвы до сего.
Дистанцию меж ними сохраняет в пару шагов.
То близко ведь? И очень далеко!
Молчание. Сказать бы много должен и хотел Кастор,
Но нет у мертвых голоса перед живыми.
Лишь только мимикой владея,
Являет сожаление своё, безмолвно руку к сердцу прижимая.
Признал себя он недостойным поединка, тем оскорбив её, отвергнув.
Сбежал от Рани в слабости души, о страсти и мечей, от брани брачной.
Нанес ей оскорбление, от долга отступив, что воину положен.
Он думал, что выше чувств любовных,
Звездных судеб и Танзанита мощного велений.
И вот теперь он где… В Клипот меж тьмы.
Ненужный никому, оплаканный сестрой.
«И Ияриин! Ты, все же, не со мной…»
Но Рани здесь, явилась перед ним.
Пусть лишь фантом живой воительницы-львицы,
Но как же пышет магией и жизнью,
Прекрасна и сильна, покрыта силой Кали!
С Кастором так похожа: огонь и воздух,
Магия камней, провидица и воин Света!
Как продолжение его во всем.
Наверно, быть им суждено вдвоём!
Как глуп был он, когда увидев, отказался.
И за любовь к ней даже не сражался!
А слабости его ей очевидны, но не пугают, и не отвращают.
Наоборот, он все еще желанен, интересен ей.
Стоит в мерцаньи призрачных огней
И смотрит на него горящим взором.
Но смотрит страстно, а не с гибельным укором.
Откуда связь меж ними, столь сильная и прочная,
Что в мир теней и мертвых Рани за ним спустилась,
Подобно его возлюбленной Луне?
Так раньше лишь Ияриин его спасала,
Протягивая бесконечно руку.
Но что предпримет Рани? Для чего такая жертва?
И словно мысли услыхав Кастора,
Она ответила движением одной из правых рук.
В ладони Рани — из огня
Ракшасы, клинок является волшебный.
Безмолвно протянув ему оружие,
Она озвучила немой вопрос.
Р: Меч-продолжение меня.
И без него я под ударом, незащищена.
Но все же, желаю подарить его тебе.
Без клятв и обещаний,
Оставив выбор за тобой.
Ты можешь снова стать свободным,
Я магию в тебя вдохну веленьем Кали.
Очистишься от тьмы и одолеешь отражение.
Так соверши своё предназначение!
Иль хочешь ты в бесславии уйти?
Такие стража звёзд ведут пути?!
И взмахами руки она рисует символы,
Что рунами ложаться на Кастора,
Стирая Клипота отметины с лица и тела.
С последним вздохом рассыпается Альгена,
Став частью брата, его воинственною силой.
Кастор вновь обретает крылья Мантикора,
Огонь и яд, и магию камней.
Но больше глупости не повторит,
Учитывая Альгены жертву и Рани дар.
К тому же, слабость поражения ему уже претит.
Ей в след он четко отвечает так:
Клянусь тебе, о Рани!
Взамен меча вложить в твою ладонь свою.
Мы станем неразлучны,
И продолжением друг друга:
В бою, любви, полете, сне и магии стихий.
Глазами общими смотреть на мир мы будем
И слышать голоса свои внутри.
Верну твой дар любовью и супружеством достойным.
Тогда она шагнула ближе, но всего на шаг.
Рукой пустой, что будет ждать его, коснулась сердца.
Единства унисон прорезал тишину.
Она лицом все также холодна,
Но в действиях прекрасной девы огня дерзанья и напевы.
Взглянув в его глаза, ответила спокойно:
Сражайся до конца!
И вихрем подхватила душу,
Обратно в тело возвратив.
Баланс, не ожидая воскрешения,
Сперва не мог поверить в то,
Что огненный клинок холодной сталью плоть его груди рассек.
Но что ему удар меча, пусть и самой Рани Ракшасы.
Он — часть души Кастора!
И только между них решенье спора.
Бесплодный, беспощадный и жестокий в воле к власти — Баланс.
Плюс — ненависть и страсти в нем.
Все так! И только Он изгнаннику
Является ключом к победе над собой.
Б: Однако, с возвращением, Кастор.
Ай да актер, какую панихиду скорбную развел!
Скажу по-правде, все почти купились.
Какая низменная хитрость, так разжалобить Альгену.
Я б восхитился даже, но презрение к тебе сильнее.
Что ж, коль все по-взрослому у нас теперь,
И ты вернул удар мне в спину,
Я вызов принимаю. Но учти,
Над темными как лидер, предводитель — я.
Не стану разоряться на такую бездарь и накажу иначе.
Лицом с тобой едины и ключом от врат Клипот владею, а не ты.
Поэтому убить твоих союзников труда мне не составит.
От жалости, поверь, душа не тает.
Он мерзко ухмыльнулся в лицо Кастору мантикору,
Оскалился, как зверь. И зубы показал.
Кастор же преисполнился желаньем из мира звездного
Столь тёмное создание изъять!
Б: Начну, пожалуй, с Рани. Жестоко изнасилую, убью!
Затем покончу с Антаресом, клинок вонзая в глаза и сердце.
Кому он нужен, этот скорпион?
А отражения поглотят остальных!
И сфинксов столь любимых, и драконов дорогих!
Дорога к Ияриин открыта будет мне.
И торжествую над тобой вдвойне!
В рабыню Рани обращу и растерзаю!
Отомщу! Готовься.
Исчез Баланс и силы зла стекаются к вратам.
Кастор бы мог сразиться с отражением своим,
Но бой с самим собой заведомо проигран.
Баланс по своей воле должен рядом встать,
И продолжением силы стать его.
Убить злодея? Застрять навечно в перекрестке меж миров.
К такому Кастор не готов.
Но и вредить друзьям он не позволит.
А значит хитрость нужно применить.
Никто не ведает о боли и печали,
Которыми Альгены жертва обернулась для Кастора.
Он не желал подобного исхода для сестры.
И должен ныне за двоих жить дальше и бороться.
Огнем своим и Рани силой, он сжигает мост,
Что меж мирами воздвигли Ияриин и Скорпион.
А следом рушатся врата из мира шелухи и темной стороны.
Они Кастору не нужны, чтобы уйти.
Баланс свирепствует и тёмный слышен вой повсюду.
А с ним с ума и войско отражений сходит — от голода.
Так долго без энергии огня,
Что есть согласны и друг друга.
И тут Кастору отзывается Венец луны обратной —
Красного Клипот светила.
Что ж! Снова в огненный дворец летит наш мантикор.
Вот-вот разрушится мир темный,
Расколется надвое. И хлынут полчища отродий
Невозможных к Земле, и рухнет небеса.
Потерян будет Малькут для людей.
Война тут и без них ужасно тяжела.
И бьет по всем мира, ломая, искажая
Союзы разрушая, разводя влюбленных.
Как их оставить здесь, отрезав от свободы
В тёмном мире отражений?
Что было, как и прежде?
Ну разве есть предел надежде?
Он вновь спускается через агаты, алые как кровь.
Все глубже — вниз.
И в подземельях темных блуждая, видит дверь.
Точнее жуткий люк, что словно змей клубок отвратных.
А что за ним — не ведомо герою.
Но есть средь скользких гадов брешь, отверстие.
Ну в точности для камня из венца.
Как будто от темницы ключ?
Но чьей? И стоит ли ещё одно чудовище ему в мир выпускать?
Приходится не медлить и решать.
Нет выхода, предчувствие туда зовет Кастора.
И змеи из металла расползлись,
Являя скважину.
Так предназначено её открыть венцом кровавым.
«Какое зло я выпускаю?» —
Все больше с каждым шагом сомневается Кастор.
Что это будет? Приговор для тёмных или крах Луне?
И вот провал огромный, пропасть тьму,
Что свет глотает словно воду бездна, он зрит.
Шипение, шелест лапок из хитина
И мерзкий смех со всех сторон.
Из каждого угла жужжание, да клацанье зубов.
Кастора ужас обуял впервые,
И зашвырнув венец проклятый подальше, посильнее,
Он бросился бежать отсюда прочь.
Оно за ним стремиться и требует отдать тот камень,
В который дух Огня он превратил.
К: У трона мной разбит, нет больше силы в тех осколках.
Ступай и посмотри, чудовище.
И тронный зал уже не пуст, а темными кишит.
Они — как тараканы, право слово!
Везде и много, и отвратны!
Иль глазу вашему вредители приятны?
Баланс средь них, во всей красе.
Но тут вступает магия за дело,
Являя прежнюю Властительницу отражений,
Освобожденную Кастором.
Ну, можно на него смотреть с укором,
Конечно.
Уродлива сверх сил, но золото с роскошеством шелков
Скрывают жуть нездешнюю от глаз.
Нет ни волос, ни рук у страшной бабы!
Одни лишь лапки насекомого, шипы.
А вместо глаз — два окуляра Мухи!
И множество рядов зубов, что словно иглы острые торчат.
И то не слухи, а лично Мантикор такую ужасть зрит!
План моментально зреет в голове Кастора.
Он слышал о восстании, перевороте давнем,
Что темный мир разбил на уровни во век.
То совершил обычный человек, хоть маг.
Теперь на каждом есть свой князь, владыка.
Отвергнув Королеву-Муху,
Её корону спрятали средь демонов,
А силы запечатали во тьме.
Но сколько мощи в ней скопилось за века!
Ох, бездна. Ты темна и глубока…
Пред нею пали ниц все отраженья.
Никто из них не ведает сомненья,
Кому служить — Балансу или Мухе.
И вот она, надев венец, на трон садится.
Миг, словно вдох, и изменился темный Клипот.
В нем все отродья магией воды протухшей напитались.
И, даже, в ширь и ввысь они раздались!
А были как заморыши кругом.
И вихри, темные и злые, из сотен тысяч плотоядных мух,
Гуляют по пустыням страшным Клипот.
Не рассчитала Муха, что накопленные силы,
Которые для мести берегла,
Впитает темная земля да войско отражений.
Муха: Я так спешила к вам и трону,
Что позабыла все законы.
Ведь я за мать вам, от меня пытаетесь.
И в магии, конечно, разрастаетесь.
Но ничего. Я знаю быстрый способ энергию добыть.
И отомстить, конечно!
Изгнанию виновных ядом отравить!
Кастор: Прошу внимания, мадам.
Вы подоспели прямо к своей свадьбе.
Она готовилась давно,
Да всё венец сыскать мы не могли.
М: Да? И кто жених мой, светлый муж?
Я так давно не ведала утех любовных
И сладкой плоти жертвенных мужчин.
Не иссушала души их страданием.
Не уж то ты?
Я светлых не люблю, — они горчат.
К: Ах, что вы. Вот же он!
Мой брат Близнец желает вашим стать.
Баланс: Ты обезумел, идиот?!
Меня принять положено таким, каков я есть.
А не скормить чудовищу, придурок!
К: Да ну?! Так значит ты согласен вернуть мне ключ
И мир Клипот покинуть без принужденья, добровольно?
Единым стать со мной, явивши руку поддержки?
Моею твердостью явиться в мире света?
Прозорливостью четкой, ясной силой?
Задумался Баланс, на Муху глядя.
А у королевы из жвал уже течёт слюна
И капает на грудь, что укрывает злато.
И золото дымиться от слюны!
Ну прямо яд! Она готова жрать супруга!
Б: Черт с тобой, Кастор! Согласен я на все условия,
Только избавь меня
От Мухи, Королевы-Людоедки!
К: Запомни, ты поклялся!
И я в ответ клянусь тебе,
Что буду осмотрителен отныне
И не поддамся слабостям греховным.
А ты меня поддерживай,
И до конца дай мне дойти в любых компаниях,
Не отвлекаясь на превратности судьбы.
Баланс: Так вот и ты запомни, звёздный страж!
Умея держать слово, что изрекли уста твои,
Имей и разуменье! Кому его давать!
И как придётся за слово данное расплачиваться миру!
Должны быть силы взять его обратно,
Коль велика цена для остальных!
Свою же цену ты заплатишь так и так!
Тут вспомнил Кастор слово,
Что дал неосмотрительно, Эсмэ лаская.
Тогда он, значит, потерял баланс!
И магия стекала из него, подобно водам —
Через трещину в сосуде!
А в результате звезды затравили Ияриин,
Виновною её считая
«Я все верну! — сказал себе Кастор. —
И Атлантиду для тебя создам!
Как в небесах, так и сред чистых земель.
И в этом — Слово новое моё!»
Муха: А этот очень даже ничего, хорош!
Я рада тебе милый, даже слишком!
Ты — сочный, сладостно-порочный и магии в тебе с избытком!
Иди скорей ко мне!
Ты юбилейный у меня, сто пятидесятый!
Наш брак так будет более приятный!
К: А где же остальные сто сорок девять, леди Муха?
Муха: Известно где!
То демоны из подземелий.
Ведь плотью только сыт не будешь.
Я поглощаю всё, но душу обожаю больше остального.
К: Ах, какая жалость.
Увы, мне дорог братец, он вообще как часть меня!
Я брак с условием таким позволить не могу.
Родную от всяких неприятностей я берегу, простите!
Спустилась Муха с трона,
Встав к Кастору очень близко.
Баланс же спрятался за спину и молчит,
Не кажет даже носа.
Муха: Ты ведь Кастор.
Супруг-изменник, баламут,
Каких не видел раньше свет.
А если я убью тебя за эту дерзость?
Как смеешь мне противоречить,
Не обращаться должным титулом,
А звать меня плебейски дамой, леди?!
Я госпожа и королева!
И власти моей нет предела!
К: Ты мне не госпожа.
Угодно — нападай.
Пусть я умру, но знай.
За мною явится Ракшасов войско.
Они испепелят твой мир и подданных убьют!
Ракшасы ненависть как воду пьют.
Прихлопнут «королеву» словно надоевшую, назойливую тварь.
Не так или с вами было встарь?
Ведь если мне не изменяет память,
Последний твой супруг переметнулся к Огненному Духу.
Венец похитив и свергнув свою мучительницу с трона!
И как на голове — уж не горит корона?
Муха: Ишь, прыткий! Все ты знаешь.
Но не тебе судить моих мужей!
Над ними только я — хозяйка!
И без мужчины вас не отпущу.
Коль нужен тебе этот,
Взамен найди достойного супруга!
К: Что ж, есть один такой.
Держи, не сдерживайся с ним.
Тут, сняв комплект Александритов драгоценных,
Освободил обратной магией он Джинна.
И бросил камни ей.
С Балансом в сей же миг покинули дворец,
Под вопли ужаса и боли Джинна.
У врат Баланс вернул Беломорит, исполнив клятву.
Там соединились оба, явив собой одно!
И за века — тысячелетия впервые собою стал он наконец.
Вздохнул глубоко, глаза закрыв, внимая новой силе —
Во сердце и душе.
Не задержался на меже…
И следующий вдох Кастора был уж в светлом мире,
Что для людей и звёзд привычен.
Без смрада тьмы и копоти перегоревших грез.
Из глаз твоих — дорожка чистых слез…
Внутри него покой, умиротворенье сил.
И пара черных крыльев за спиной —
В добавок к крыльям Мантикора.
Не золотых, увы. Но что дарит судьба — он принимает.
И ничего не забывает!
Обрёл утраченный баланс души и разума, и сердца.
Над страхами во тьме возобладал.
Он изменился, но таким, как был — не стал.
Всему — черед свой. Войнам и любви!
Платить долги и сладости даров вкушать,
Влечению отдавшись.
Кастор встряхнулся, устремляясь к Рани во дворец.
Исполнить брачный ритуал желает,
Скрестив клинки — завоевать свою невесту.
И в поединке страсть там будет к месту!
Но пуст дворец, повсюду ползают
Конечности порубленных врагов Ракшасы.
Кастор решает наблюдать, и понимает,
Они сливаются, срастаются в одну,
Стремясь запачкать трон прекрасной Девы.
Он выпустил огонь, сжигая мертвых,
Обращая в пепел неугомонные их души.
Но нет в нём радости и облегчения.
Война не прекращалась ни на миг.
Так с горечью он ощущает Рани в Бездне, на поле боя,
И пропажу верных трех друзей.
Они в плену, а значит Муха собирается ударить звездам в отместку,
Схватив двух стражей неба:
Тельца-Альдебарана,
Фомальгаут — Золотую Рыбу юга
И её пару — Козерога.
Стремиться завладеть ключом от неба Врат.
Бесстыжих демонов и скорлуп порожденье.
Но дар провидца обретая в паре с Рани,
Кастору открываются столь мрачные виденья,
Пока запутанные и разрозненные во временах свершений.
Духи стихий, что магии источники — как Бездна,
Станут её оружием на время.
Стихии правят в своем мире, не признавая власти звезд, богов.
Все потому, что люди их использовать всегда стремились,
Их магию пуская себе в пищу, а к духам относились как к скоту.
Мир человечества настолько разнообразен.
Одни дань высшим силам отдают,
Пытаются услышать Божественную волю
И претворить желания их в суровой реальности.
Другие все себе на благо обращают,
Лишая крох последних магии и силы
Свою несчастную планету и природу.
А большинство оглохло и ослепло,
Вкушая пустые обещания и догмы.
Теряя дар и благословение в крови.
Но люди связаны со звездами,
И войны космоса покинуть их не могут.
Поэтому разгневались стихии,
И скрылись ото всех в закрытом мире.
Кастор спешит в сраженья центр,
К Ракшасам Рани, к ней самой.
И в вихре бело-синем, он ловит её руку,
Становясь с ней вместе в строй.
Повсюду вой и скрежет,
Но с огнем священной пары они тьму сокрушают вскоре.
Создания зла всего лишь отступают, давая передышку.
Немного времени совсем дано Кастору,
Чтоб с Рани в брак вступить,
Да воскресить всех павших войнов в гроте Ияриин.
Он проводник их духа, хранитель гармонии вселенной,
И тот, кто волею Луны удерживает мир от катастрофы.
Теперь не одинок, с ним Рани.
Ни на секунду её руку он не отпустил.
И вот она ведет его к шатру из шелка синего,
Где наступает время поединка.
Дуэль.
В глазах кошачьих дивных интерес,
Желает Рани убедиться в доблести Кастора.
Но там же недоверие,
Ведь первый раз её отверг он.
В том было страшное для воина небес,
Невиданное оскорбленье!
Дал растерзать себя, руки не поднявши для боя с ней.
Тем высказал Рани пренебреженье, отвергнув львицы
Брачные стремленья.
Что делать ей теперь?
Владыки-сфинксы, духовные родители, просили
Еще один единственный шанс Кастору дать.
А вдруг он холоден к любви?
Р: Кастор, уверен будь, что я не стану сдерживать себя.
Слава твоя, как война-мага, идет вперёд тебя.
За оскорбление прощение заслужить твой долг.
На большее рассчитывать не торопись.
К: Я удивлю тебя, прекрасная Тигрица.
Среди безликих образов нашел обратную дорогу,
Идя на свет твоей души.
А это значит — ты уже моя!
Пусть не даешься, рычишь и легендарные
Мечи направила против меня,
Но вижу трепет мускулов, огонь желания
И сердце сладко замирает от предвкушения любви.
Р: Сейчас проверим, насколько ты серьезен,
Воин звезд!
И первой Ракшаса Рани обнажает меч.
Да не один, а все четыре!
Направив в грудь их лезвия Кастору.
Прекрасна в ожиданьи схватки!
Глаза сияют, словно два камня драгоценных
На фоне голубых небес.
Кастор расслаблен, на губах его улыбка.
Небрежен разворот меча. Но все то — на показ
Ракшасе Рани.
Мол, посмотри — насколько я красив!
Все — для тебя, моя принцесса,
Сражаюсь и живу тобой одной!
Блокирует атаки, удары отражая
Затягивать дуэль не собираясь, он
Ускоряется и наступает вновь и вновь.
Как вихрь пламени, он кожу обжигает
Страстью и желанием с ней быть.
И, выбивая меч, чело склоняет низко,
В ответ тигрице признавая поражение в любви.
Он прижимает руку к сердцу, безмолвно
Предлагая Рани столь ценный приз!
Вот он каков — Кастор!
Став цельным, изменился!
Баланса страсть вложил он
В брачный поединок.
К: Прекрасна, как богиня, воплощение звезды!
Живой воды источник — это ты…
Тесню тебя на ложе, Рани.
Где буду любоваться нежной синей кожей и белизной волос.
Сдержаться я не в силах боле,
Хочу владеть, сжигать тебя и поглощать суть женскую,
Играя твоим телом.
Прости за то, что был таким несмелым!
Как хороша моя любимая,
Неистовая сила, что в женщину облачена.
Пленительны изгибы бедер
И хрупкость живота.
Отброшены, изрезаны одежды
Лишь золотые украшенья с инкрустацией камней
Позвякивают, вспыхивают гранями —
Влекут меня, лишая воли.
Я применяю жало, ядом отравив,
Волшебные, нежнейшие покровы —
Что словно покрывало из атласа — Ракшасы кожу.
Он для тебя безвреден,
Но часть моя уже в тебе — волнует тело, будоражит.
Ты злишься, вижу по глазам,
Что не по вкусу сей прием воительнице деве.
Но ждать нет больше сил.
Вот ты моя, в плену объятий стан и губы.
Всё не сдаешься, а сопротивленье мне слаще,
Чем амброзии вино.
Нам на двоих безумие дано!
Пылай в огне любви, прекрасная моя.
Я твой супруг отныне и навеки!
Р: Какой коварный экземпляр
Мне звезды дали в пару.
Но нравится он мне,
В нём сила сплавилась со слабостью…
А нежность прячет столь порочную, игривую натуру,
Что отпугнуть должна добропорядочную женщину.
Меня, наоборот, влечет со страшной силой
Кастора пламенная страсть!
Решительный и жадный,
Но неуверенность сквозит на самом дне.
Заводит это страшно в глубине!
Тебя всего я вижу,
И маски стража-короля меня не привлекают, не обманут.
Глаза в глаза и очи в очи глянут —
Ты мой, беру тебя я, мантикор, в мужья!
Желанье возрастает слишком быстро,
Быть может я неопытна,
Но искуситель из тебя прекрасный!
Обманчивый и беспробудно страстный…
И в ласках твоих губ сгораю я!
Так голодна до плоти, до утех любовных,
Вся суть, тигриный норов — кровь кипит!
Не отрывайся от моих ланит и ниже! ниже…
Страсть нам лишь судья…
Ах, жажду я твоих объятий…
Ты можешь и не выжить до утра!
Пылали чувства, словно в битве,
Когда они скрестили два меча
И жалом мантикора завладела Рани:
Ну, Мантикор, каков же ты на вкус?
Прекрасен голос, мягок. Но и страсть в нем, что через край
Пролита в сердце Рани, в прекрасных формах, в языке ее.
Прикрыв глаза, наш Кастор видит львицу,
Что забавляется его хвостом.
Всё сделать для возлюбленной готов и мантикор.
Пылая, говорит:
Да, пей меня, воительница Рани!
Я твой навечно и звезда горит в моей груди
Пока ты рядом!
Полезны женщине мужские соки.
И расцветает страсть опаловым цветком.
То огненный опал любви!
Подобны саду из цветов все прелести твои…
И снова любит Мантикора Рани.
И яд потек живительную влагой,
Приятной слабостью осел на языке,
Горячей негой кровь поражена.
И души льнут все друг ко другу в страсти,
Сливаясь трепетной волной огня и снега.
«Мне холодно, и я сгораю, милый!»
То Рани голос, шепот — словно плеск волны
В приюте тайном среди гор и неги.
«Кто ты? Зачем пленяешь страстью душу?
Из холода шагну в горячий свет.
Ты манишь словно первая капель меня
Застывшего во льдах сомнений»
И Кастор признается, не стыдясь своей любви.
Изящной, благолепной Рани красоту он с трепетом лобзает,
Страстью переполнен.
Ах, этот аромат волос и нежной кожи!
Как выдержать такое напряжение Кастору?
«Моя принцесса, умоляю, подожди!»
Но Рани ненасытна в своей жажде
И, поцелуями спускаясь низко,
Доводит до затмения его.
«Ах, нет! Нельзя касаться ТАК, Ракшаса!
Помилуй, я горю в огне безбрежном,
Что ярче всех богов любовных игр!»
Дойдя до пика вожделенья, перехватил Кастор уж головную роль.
Теперь черед Рани Ракшасы испытывать все вольности его!
А тело просит продолжения любовной битвы…
И замирают сладко две округлости,
Что совершенны и красным соком налиты,
В томлении от языка супруга…
Но это для мужчины не предел!
И он для страсти новые места находит.
Вот трепетный живот супруги ласкает он руками, нежно гладя…
А потом в раз переходит к
Полураскрытому бутону розы,
Средь ароматов сада что таён.
Тут роза раскрывается навстречу
Его губам, в дыхании ласкаясь.
Всю радость Рани стоном выражает
И криком:
Да! Хочу туда ещё!
И сразу поцелуем в самый центр
Заглушает Кастор крик прекраснейшей из женщин,
Что дарована судьбы велением ему.
Он чувствует родной души полет,
В объятиях трепещет Рани, словно птица.
Открыта полностью для сфер души и чувства.
Наверное так возникает счастье?
Кастора сердце тоже говорит,
Завесою не укрываясь боле.
Он позабыл и радости, и горе,
Что затмевали искренность души.
«Владей моим навечно чистым сердцем!»
Ракшаса Рани отдалась, щиты все опустив
Перед Кастором и, брак скрепляя клятвою небес,
Он полностью открылся деве сам, до глубины души
И не оставил даже малой тайны, а все супруге посвятил.
Вдруг сердце встрепенулось, замерло на миг
И отозвалось резкой болью в груди Кастора.
Глаза открыв, он встретил новый мир!
В сияньи красок — чистоту открыл в себе
И в окружающей природе!
То — связь и резонанс души меж ним и Рани!
Когда из двух вселенная творит одно.
Где ты, где — я, душа не различает,
А магия в обоих сутях умножается в сто крат.
Глазами сердца его любовь так одарила!
Пусть с болью, но иначе он видит красоту и тлен…
Мой милый, подниму тебя с колен
И золотом окрашу чисты крыла!
***
Смеется яркий камень Танзанит и торжествует,
В своих шелка и злато заключен.
Тебя я все ж пленила, звезда из звезд прекрасных!
И стану стражем истинной любви!
***
Укрой меня блаженством ночи,
О дева, что белее снега.
Сними с меня покровы повседневности,
Оковы долга разорви.
Свободного меня впусти в свою обитель.
Ты сила, что обнимает сердце.
Питает душу чудодейственной водой.
Не знаю, ведаешь ли ты сомненья,
И есть ли в мире нашем то,
Что неподвластно взору твоему.
В чем твой секрет, откуда воля?
И вечности не хватит разгадать.
Нет ближе нас, роднее,
И все же мне непостижима твоя суть.
Кто ты, богиня?
И что во мне тебя прельстило?
Когда другие мир к твоим ногам бросали,
Я лишь смотрел и любовался твоим видом.
И мы совпали, это ли не чудо?
Твой взгляд ответный одарил меня взаимностью.
Вот оно счастье, не ощущаю ни пределов, ни запретов.
Парю над небом, выше облаков.
И крылья мои задевают звезды.
Пусть все знают — я любим тобою больше остальных.
Ведь мой огонь тому ответ.
Как много лет прошло, судьба переменилась.
Видать в течении Эридана я оказался лишним.
И мой поток разбился, растворился,
На глади вод блестят Луны осколки, как слезы обо мне.
Везде я и нигде.
А ты расколота на части и ищешь меня вновь вновь.
Гребень волны подобен лезвию,
Что отсекает нас, разлуку нет сил превозмочь.
Нам выход только покориться приговору,
Любовь забыть, смешать с водой небес.
Так воды станут жизнь нести тем,
Кому покой неведом волей рока.
Вот наша жертва миру и цена любви.
Две пары, два потока.
У нас есть мы, но без любви.
Ты смотришь в воды Бездны,
На мир волшебный Атлантиды
Взирая через толщи лет.
И взор твой говорит:
Смотри, наша любовь их удержала,
Когда погасли все светила…
Со мной ты вечно! Не забыла,
Я нежности щемящей в суе дней.
Ты снова мне глаза открыла…
И я, во свете, изменился сам.
Теперь черёд за новым миром,
В котором места нет слезам.
Примечания:
Муха - это Луна мира Клипот, сфера Клипот Йесод
