Ты обнаженная сидела у камина...
Ты обнаженная сидела у камина,
Смолила тонкую с ментолом сигарету,
На пальцах сохли липкие чернила,
Стекая медленно на серую газету...
Вино допито, битые осколки
Кровавый блеск на стены излучали,
А Он смотрел на грубые наколки,
Две синие, невзрачные спирали...
Ты для него теперь была богиней,
Бессмертным эталоном совершенства,
Художник не встречал еще доныне,
Подобную картину для блаженства.
Он рисовал тебя и сердце громко билось,
Так создаются лучшие творенья,
А кисть летала, замирала и кружилась,
Творец ловил скупое вдохновенье…
Мадонна, Мона Лиза, Коломбина,
Не созданы по случаю мгновенья,
Для обывателя - “красивая картина”,
А для ценителей-источник упоенья.
Порочность, красота и неприступность
Ты снова эти свойства совместила,
Ты обнажила сказочную хрупкость,
И миллионы зрителей пленила.
Но только кисть в последний раз коснулась,
В привычном жесте был финал творенья,
Ты словно изменилась, ты очнулась
Вернулась из покоев наважденья…
Никто к тебе уже не благоволит,
Ты человек, а мир влюбился в краски,
И жизнь твоя теперь дешевле стоит,
Чем твой портрет, в актерской, лживой маске…
Смолила тонкую с ментолом сигарету,
На пальцах сохли липкие чернила,
Стекая медленно на серую газету...
Вино допито, битые осколки
Кровавый блеск на стены излучали,
А Он смотрел на грубые наколки,
Две синие, невзрачные спирали...
Ты для него теперь была богиней,
Бессмертным эталоном совершенства,
Художник не встречал еще доныне,
Подобную картину для блаженства.
Он рисовал тебя и сердце громко билось,
Так создаются лучшие творенья,
А кисть летала, замирала и кружилась,
Творец ловил скупое вдохновенье…
Мадонна, Мона Лиза, Коломбина,
Не созданы по случаю мгновенья,
Для обывателя - “красивая картина”,
А для ценителей-источник упоенья.
Порочность, красота и неприступность
Ты снова эти свойства совместила,
Ты обнажила сказочную хрупкость,
И миллионы зрителей пленила.
Но только кисть в последний раз коснулась,
В привычном жесте был финал творенья,
Ты словно изменилась, ты очнулась
Вернулась из покоев наважденья…
Никто к тебе уже не благоволит,
Ты человек, а мир влюбился в краски,
И жизнь твоя теперь дешевле стоит,
Чем твой портрет, в актерской, лживой маске…