Альма-матер

На этом углу мы покупали пирожки. Ассортимент стандартный: с картошкой, с капустой, с рисом, с мясом (с китовым - чаще). Пирожки с китовым мясом у нас именовались: с ватой. Но зато они стоили, как и все другие, пять копеек.

Сегодня выходной и мы не сможем попасть вовнутрь, а мне очень хотелось в библиотеку. Там, давным-давно, пошёл в народ первый коллективный сборник стихов нашего литобъединения «Откровение». Это были несколько экземпляров отпечатанных на машинке и переплетённых довольно толстых книжечек. Сохранились ли они? Вряд ли. Бронзовый Пушкин из соседнего скверика смотрит на меня, похоже, с укоризной. После первого курса один наш «поэт» перевёлся в Институт искусств, другой - на факультет журналистики в Универ. Я остался верен выбранной на всю жизнь профессии.

Стены старинного здания моего политеха сейчас увешаны памятными досками профессоров. Кто-то из них и меня учил.

Здесь я единственный раз в жизни ушёл не солоно хлебавши после экзамена. Это была химия. Вопрос помню до сих пор. «Жидкие кристаллы». Ответ не знаю допоныне. Преподавательница слушала меня, раскрыв рот. А потом протянула зачётку: - Ну, Вы и фантазёр. Приходите послезавтра, у меня - параллельная группа… - Послезавтра она поставила мне четвёрку, извинившись, что больше - никак - балл снимается за холостую попытку.

Здесь мы весело сдавали тысячи по иностранному языку, купив предварительно по два экземпляра «Москоу ньюс», один на английском и один на русском.

Где-то здесь, совсем рядом ходил трамвайчик. Теперь во Владивостоке нет трамваев. Ликвидировали как класс. Зато фуникулёр работает! Как и когда-то он поднимет вас по склону Орлиной сопки от Пушкинской к Некрасова и Огарёва. А там три шага до смотровой площадки с памятником Кириллу и Мефодию.

Вам откроется во всей красе бухта Золотого Рога. С океанскими лайнерами, яхтами и подводными лодками. Прямо здесь, у ближнего берега, вы прочитаете написанное большими красивыми буквами на плавучем доке: Дальзавод. И сердце защемит от новых воспоминаний!