О войне и мире
Я не видел войны и доволен,
Что не знаю столь многих убийств,
В мире каждый живёт, как устроен,
Не томясь трудом мрачных сизифств.
Подхожу к своей бабушке старой
И прошу рассказать о войне.
Она бегала девой за братом,
Когда молох гремел по стране.
«На войне каждый сделал свой выбор,
Всякий стал иль герой, иль подлец.
Один слёзы у матери вытер,
А другой был немецкий стрелец.
Нёс Ваняка свой долг полицейский,
Он повесил двух русских ребят.
Не сошёл с рук сей опыт судейский,
Глаза мёртвые в землю глядят.
Партизаны засели в деревьях
И пришли в ночь за пищей простой.
Её дали им в русских тех семьях,
Где у всех живот тоже худой.
Немец всякий ходил в наших сёлах.
Смирный требовал только еды,
А порочный глядел в русских жёнах
Выбрать жертву для низкой нужды.
Хоть война, жизнь в колхозах кипела.
Я скосила гектар спелой ржи.
И за то мне для ткацкого дела
Дали метра два синей парчи».
Я послушал, кивнул головою
И подумал: «Мир свой есть в войне,
Он стремится увлечь за собою,
Век не могут жить люди в огне».
Что не знаю столь многих убийств,
В мире каждый живёт, как устроен,
Не томясь трудом мрачных сизифств.
Подхожу к своей бабушке старой
И прошу рассказать о войне.
Она бегала девой за братом,
Когда молох гремел по стране.
«На войне каждый сделал свой выбор,
Всякий стал иль герой, иль подлец.
Один слёзы у матери вытер,
А другой был немецкий стрелец.
Нёс Ваняка свой долг полицейский,
Он повесил двух русских ребят.
Не сошёл с рук сей опыт судейский,
Глаза мёртвые в землю глядят.
Партизаны засели в деревьях
И пришли в ночь за пищей простой.
Её дали им в русских тех семьях,
Где у всех живот тоже худой.
Немец всякий ходил в наших сёлах.
Смирный требовал только еды,
А порочный глядел в русских жёнах
Выбрать жертву для низкой нужды.
Хоть война, жизнь в колхозах кипела.
Я скосила гектар спелой ржи.
И за то мне для ткацкого дела
Дали метра два синей парчи».
Я послушал, кивнул головою
И подумал: «Мир свой есть в войне,
Он стремится увлечь за собою,
Век не могут жить люди в огне».