Одна буква
Жил-был луг. Обыкновенный зеленый луг. А может, не такой уж обыкновенный. Луг дружил с мальчиком. Каждый день мальчик приходил на луг, и они разговаривали. Луг очень радовался появлению мальчика, приветливо шелестел травинками.
Мальчик рос. И вот однажды он пошел в школу. Но все равно не забывал друга.
Как-то мальчик пришел невеселый. Сел на траву, обнял руками колени. Сказал насупленно:
- Подумаешь, буква! Какая разница!
- Что случилось? - озабоченно прошелестел луг.
И мальчик рассказал, что сегодня в школе он неправильно написал одну букву, а ему за это поставили "двойку".
- Подумаешь! - снова сказал мальчик. - Ну какая разница, "зуб" или "зуп"? Одна буква ничего не значит!
- Значит, - возразил луг.
- Не значит! - упрямо повторил мальчик.
- А я? - чуть помедлив, тихо спросил луг. - Я как пишусь? Только подумай!
Все травинки напряженно застыли. Тихо стало. До звона. Но мальчик не заметил этой звенящей тишины. Сказал, чуть пожав плечами:
- Ты - лук!
Он вывел пальцем на земле три буквы и повторил уверенно:
- Лук!
Раздался звук лопнувшей пружины, и мальчика подбросило воздушной волной. Сначала он ничего не понял. Спросил удивленно:
- Что это было, луг?
И испуганно вскрикнул. Он сидел на голой земле. Абсолютно голой. Луга не было.
- Луг! Лужок! - позвал мальчик. Никто не откликнулся. Рядом валялись луковица и стянутый тетивой детский пластмассовый лук.
Мальчик опустился на землю. Он так и не понял,что случилось. "Луг, - стучало в висках. - Где ты, луг?"
"Луг-луга", - вдруг всплыло в памяти. Это был сегодняшний невыученный урок.
Мальчик вскочил. Он подбежал к тому месту, где написал слово "лук", и , торопливо размазав последнюю букву, написал новую.
- Вернись, луг! - попросил мальчик. Но ничего не произошло. Совсем ничего.
Мальчик ждал долго. Лишь когда солнце стало опускаться за деревья, он, наконец, понял, что это все. Все будет по-прежнему. Так же будет светить солнце, так же петь птицы. И только луга уже не будет...
Мальчик лег на землю, обхватив голову руками. Он не знал, сколько так пролежал. И лишь тогда поднял лицо, когда ощутил под щекой прохладную траву.
1993
