ПОСЛЕДСТВИЯ СПАСЕНИЯ КОШКИ

"Жестокое обращение с животными есть

только первый опыт для такого же

обращения с людьми."

Бернарден де Сен-Пьер, французский писатель (1737-1814)

 

 

 

Стоял жаркий душный июль. Совершенно не тянуло к еде. Хотелось только всё время пить. Поэтому в обеденный перерыв я не пошёл домой, а направился на приморский бульвар подышать свежим воздухом и немного отдохнуть от кабинетной духоты. Чтобы полюбоваться морем, надо было от УВД пройти недлинную улицу Ленина и небольшую, примыкающую к ней площадь, носящую такое же наименование, как улица. Быстрым шагом это расстояние можно пройти за считанные минуты, и оказаться у всегда манящего к себе моря.

 

Когда я подошёл к хлебному магазину, расположенному в средней части улицы, увидел толпу женщин, о чём-то громко спорящих. Все смотрели наверх. Я знал, что над входной дверью магазина вместо вывески с его названием, к штырям, вбитым в стену, были прикреплены большие выпуклые металлические буквы, составляющие слово КОЛОСОК. Такое название носил хлебный магазин. Подойдя к магазину, я понял, куда женщины смотрели, и почему все говорили одновременно. На первой букве О, вся сжавшись, с зелёными безумными от страха глазами, сидела серая взрослая кошка. Видно было, что она намертво вцепилась в букву, чтобы не свалиться вниз. Женщины на все лады звали кошку спрыгнуть на землю. Соблазняли разной едой. Кошка ни на что не реагировала. Она находилась в глубоком ступоре. Конечно, как человек, с детства любящий кошек, я не мог пройти мимо одной из них, попавшей в безвыходное положение.

 

Собравшимся зрителям сказал, что кошка с такой высоты никогда не спрыгнет. Её надо снять. Но для этого необходима большая лестница. Находившаяся в толпе пожилая женщина, помчалась в магазин напротив, в котором продавались ткани, и вскоре возвратилась с не очень высокой лестницей. Прислонив её к стенке, стал подниматься по расшатанным старым перекладинам. Когда я встал на последнюю ступеньку, то с трудом дотянулся до одной из букв и ухватился за неё, дабы не свалиться с виляющей из стороны в сторону лестницы. Мне пришлось максимально стать на носки, чтобы добраться до кошки и осторожно взять за холку. Стоило больших усилий оторвать её от буквы. Я хотел кошку прижать к себе и вместе с нею спуститься. Она же, потеряв опору, перепугалась ещё больше. Потому зубами впилась мне в руку, намертво вцепившись в неё когтями всех четырёх лап. С кошкой, висящей на руке, стал спускаться. Когда до земли осталось около метра, кошка неожиданно отпустила руку, спрыгнула на землю и помчалась в сторону улицы Дубинина. Мгновение, и кошка исчезла за углом. Я не успел её толком рассмотреть. На руке оказалось несколько глубоких ран, из которых бежала кровь, обильно поливая тротуар. Женщины принялись оказывать мне помощь. Нашёлся йод и бинт. С перевязанной рукой хотел идти к морю. Но тут все стали уговаривать пойти обязательно в скорую помощь, чтобы мне сделали укол от столбняка. Я прислушался к доброму совету. Через несколько минут был в скорой. Меня расспросили о случившимся. Пришлось подробно всё рассказать. Сделали укол от столбняка. Врачи сказали, что после этого укола я должен обязательно пойти в медицинский пункт Пастера, чтобы там зарегистрировали факт укуса меня неизвестной кошкой.

 

Как человек военный, привыкший к дисциплине, отправился в этот пункт, тогда располагавшийся недалеко от городской больницы. Меня с радостью встретила явно скучающая медицинская сестра. Она обо всём расспросила с мельчайшими подробностями. Пожалела, что я не могу принести ей для осмотра спасённую кошку. Мило улыбаясь и разговаривая со мной, она заполняла какой-то документ с многочисленными графами. Я понял, что происходит регистрация злополучного укуса меня животным. Закончив писанину, она протянула заполненный бланк и попросила расписаться, подтвердив тем самым, что я правильно изложил событие. Так как давно прошёл обеденный перерыв, и я спешил на работу, то, не читая писанину, поставил свою подпись, и собрался уходить. Сестричка сказала, что я смогу уйти только после укола против бешенства. Окончательно добила сообщением, что мне предстоит в живот сделать несколько десятков уколов. Мне ничего не оставалось, как лечь на кушетку, оголить живот и получить первый укол.

 

После седьмого укола мы с женой пошли в летний открытый театр на бульваре, чтобы послушать нашего любимого певца Николая Щукина. Чувствовал себя, как всегда, нормально. Ничто меня не беспокоило. Уколы принимал спокойно. Не было никакого дискомфорта. В середине концерта у меня неожиданно сильно стали чесаться руки и лицо, а потом всё тело. Мы с женой подумали, что меня одолевают комары и потому нестерпимому зуду не придали особого значения. Дома я продолжал чесаться всё больше. На руках появилась неприятная сыпь. Решил на другой день пойти к врачу. Лёг спать. Проснулся от того, что мне стало трудно дышать. Вместе со мной проснулась жена, включившая торшер. Увидев меня, она закричала дурным голосом. Сказала, что моё лицо стало похоже на мяч. Оно у меня так распухло, что закрылись глаза, и я перестал видеть. Это меня очень испугало. Ещё больше испугался, когда стало совсем трудно дышать. Жена вызвала скорую помощь. Врач с медсестрой быстро внутримышечно и внутривенно ввели лекарство. Оказалось, у меня произошёл отёк гортани, потому мне всё труднее становилось дышать и даже разговаривать. Врач по телефону срочно вызвал вторую бригаду врачей. По их взволнованным голосам понял, что со мной случилась большая неприятность. Врачи провозились несколько часов, спасая меня от удушения. Постепенно восстанавливалось нормальное дыхание. Только под утро стало легче дышать. Врачи поздравили меня со вторым рождением. На больничном находился неделю. Жена позвонила в пункт Пастера и сказала, что мой организм отрицательно среагировал на уколы от бешенства. У меня оказалась аллергия на лекарство от этой болезни. Медсестра очень просила после выздоровления обязательно подойти к ней.

 

При встрече сестричка попросила принести ей справку о том, что мне противопоказано делать уколы от бешенства. Я обошёл разных пять врачей, которые с большим вниманием выслушали мой рассказ о встрече с кошкой. Однако каждый категорически отказался выдавать требуемую справку, сославшись на то, что не хотят брать грех на душу. Вдруг меня повергнет в бешенство, кто будет отвечать? Я привык выполнять обещание. Поэтому решил во что бы то ни стало достать справку, нужную медсестре для отчётности. Такую мне справку выдал старый друг со школьной скамьи, работающим хирургом в городской больнице. Сестричка даже не стала интересоваться, почему мне дал справку врач, не являющийся врачом-аллергологом. Она с радостью положила её в тоненькую папочку, пожелала мне больше не болеть аллергией, и мы с ней расстались.

 

В Кооперативном переулке, примыкающим к улице Дубинина, выходящей на улицу Ленина, где пару месяцев назад кошка разодрала мне руку, проживают хорошие знакомые, друзья моих родителей, у которых я изредка бываю в гостях. В очередной мой приход, чтобы побаловать стариков, к чаю, с которого начинается у них гостеприимство, принёс любимый ими торт. Как только хозяйка открыла мне дверь, спокойно сидевшая на кресле кошка, молнией соскочила на пол и скрылась под старинной кроватью. Хозяева мне рассказали, что с недавних пор она стала бояться незнакомых людей. Случилось после того, как однажды на пол дня она пропала со двора. Соседи говорили, что со двора её унесли какие-то выпившие парни. Женщина обошла все близлежащие дворы, но любимицу не нашла. Она вернулась неожиданно, громко мяукая у двери. Будучи впущенной в квартиру, тут же юркнула в дальний угол, где стала усиленно умывать лапкой мордочку, оказавшейся в крови. Повреждений никаких не было. Старики подумали, что у неё осталась кровь какого-то животного, с которым она подралась. Очень радовались её возвращению. Любимица была полноправным членом семьи. Ей выделялось всё самое вкусное из еды. Теперь хозяйка выпускает кошку во двор только под строгим присмотром.

 

Через некоторое время большая серая кошка осторожно выбралась из-под кровати и зелёными глазами уставилась на меня. Узнала ли она меня, не знаю. Но я её узнал сразу. Я ласково позвал к себе, похлопывая по коленям. И вдруг Пани, как звали кошку, осмелев окончательно, подошла ко мне и прыгнули на колени. Я стал ласково её гладить. Она замурлыкала, помяла лапками колени, свернулась калачиком и вскоре заснула. Поведение кошки очень удивило стариков. Тогда я им показал на левой руке ещё видневшиеся следы её зубов и когтей, и рассказал, как пришлось совсем недавно её спасать, отчего серьёзно пострадал. Хозяйка со слезами на глазах кинулась меня обнимать. Когда я покидал приветливых стариков, Пани вместе с хозяйкой проводила до самой двери и стала ласково тереться о мои ноги. Мне показалось, что таким кошачьим способом она благодарила меня за своё спасение.