Из судового журнала
***
В мёрзлых, Богом забытых урочищах дикого Севера
мы надолго застряли в проклятых дрейфующих льдах.
От команды к апрелю осталось в живых только семеро,
занесённых снегами; вокруг — необъятная даль…
***
Отпускает зима неохотно добычу законную,
снизойдя, солнце плавится, минус меняя на плюс.
Ночью слышится треск, будто дышит чудовище сонное,
прогибая хребет под молитвенным
«не убоюсь».
Оставаться опасно…
***
Путём, иссечённым торосами,
выбиваясь из сил и встречая пустот рубежи,
мы вгрызаемся в грудь перламутрово-острой коросты, и —
продолжать или сдаться? От выбора не убежишь.
Каждый лист судового журнала — страница истории
и зарубки отчаянья, боли и горьких утрат.
***
Горизонт растворяется в дымке, дороги не торены,
не согреться замёрзшему тлеющей искрой костра.
***
Провалился один в полынью…
двое сгинули полночью…
напоролся на льдину радист…
штурман умер от ран.
Капитан прошептал мне: «Живи… отправляйся за помощью…» —
И я бросил его.
Доверяясь попутным ветрам,
я увидел рассвет, очертания города с верфями,
я добрался.
Я выжил тогда — непомерной ценой!
И на сердце тоска с той поры, словно стянута вервием,
спорит с северным ветром душа, возвращаясь
домой.
