Взрослый мир
Провалится под лед неизбежности, грусти,
Очутиться в толпе, где поверьте мне, пусто.
Одинокие мерзлые люди, все в сером,
И для них этот мир стал, увы, диспансером.
Он излечит от счастья, улыбок, от дружбы,
Станут вскоре все чувства совсем для них чужды.
Опьяненные властью, я слышу их хохот.
Их к друг другу толкает лишь глупая похоть.
Они спят на перинах из денег и акций,
Состоит их реальность из декораций.
Их любовь проявляется только в каратах,
А их дачи на кубе и на эмиратах.
Их глаза голубы, но отнюдь не как небо,
В них зима уничтожила краски свирепо.
Они стадом идут к своей низменной цели,
И из ада играют им гимн менестрели.
Но когда-нибудь треснет замершее сердце,
И уйти им назад станет проще и легче.
Но пугает их смех, и пугает их радость,
Их уже поглотила печаль и усталость...
Очутиться в толпе, где поверьте мне, пусто.
Одинокие мерзлые люди, все в сером,
И для них этот мир стал, увы, диспансером.
Он излечит от счастья, улыбок, от дружбы,
Станут вскоре все чувства совсем для них чужды.
Опьяненные властью, я слышу их хохот.
Их к друг другу толкает лишь глупая похоть.
Они спят на перинах из денег и акций,
Состоит их реальность из декораций.
Их любовь проявляется только в каратах,
А их дачи на кубе и на эмиратах.
Их глаза голубы, но отнюдь не как небо,
В них зима уничтожила краски свирепо.
Они стадом идут к своей низменной цели,
И из ада играют им гимн менестрели.
Но когда-нибудь треснет замершее сердце,
И уйти им назад станет проще и легче.
Но пугает их смех, и пугает их радость,
Их уже поглотила печаль и усталость...