Пятничный вечер только начинался, а впереди два выходных.Как их провести я ещё не знал и медленно катил по нашему "бродвею". Новенький"чезет",залитый под пробочку горючим, весело поплёвывал дымком. Улицы посёлка были пусты. Всё работоспособное население умчалось на дачи высаживать рассаду.Редкие бездельники, вроде меня,

стыдливо перебегали от подъезда к магазину и обратно.Я тоже решил заглянуть домой и поужинать. Заодно и подумать, чем заняться. Впрочем, война планы покажет.

Вдруг из кустов акации на проезжую часть вывалилась неразлучная тройка: Вовка-солдат, Игорь и Жанночка. От резкого торможения мотоцикл занесло и пришлось упереть переднее колесо в бордюр, чтобы не снести лоботрясов, как кегли.

-Вам жить надоело, придурки? Лезете под колёса.

-Не газуй, Цыган. Дело есть.

Вовка отчаянно замахал руками, не обращая внимания на сердито сигналивший сзади "москвич".

-С дороги сойди, деловой.

Прижались к поребрику, пропуская машину.

-Какая беда вас вновь постигла?

- Цыган,будь другом, сгоняй в радиоцентр за водкой.

- А в нашем магазине водка кончилась?

-Так по дурацкому указу спиртное только до семи, а время половина восьмого.

-К Валюхе подойдите. Она своим не откажет.

-Боится. Какая-то стерва настучала начальству на неё.

Мне было всё равно куда ехать, и я согласился.

-Я продавцов в РЦ не знаю. Сопровождающего давайте.

Вовка и Игорь водрузили на заднее сиденье "Жанночку".Такую кликуху

придумали Коле Лёвочкину за буйную шевелюру. Но по-моему, он больше похож на Макаревича, чем на Анжелу Дэвис.

До посёлка радиоцентра всего четыре километра, но я выкрутил газ, и стрелка спидометра рванула за отметку "сто". Жанночка вцепился в меня мёртвой хваткой.

-Не гони, успеем.

Как не велико было желание прокатить его "с ветерком" за выходку у акации, но пришлось тормозить. Два поворота на девяносто градусов, один за другим, дорожные умельцы сделали с обратным уклоном. На скорости в пятьдесят, дорога сбрасывала с себя транспорт в кювет.

Доехали благополучно. Коля резко метнулся в открытые двери, и через минуту стоял на крыльце с двумя бутылками.

-Вот они, родимые.

Он нежно поцеловал каждую и радостно сдвинул их, чокаясь. Что-то хлопнуло, и водка с шипением растеклась по бетону. Осколки бутылок торчали из лужи, словно выкрошенные зубы. Жанночка побелел от ужаса. Я готов был поклясться, что бутылки взорвались.

Потрясённые, мы вернулись к солдату и Игорю. Настроенные выпить, они не стали выслушивать наши жалкие оправдания, а заскребли по карманам. Кое- как набрали шесть рублей. Пришлось и мне пожертвовать пару рублей из денег, оставленных на бензин. Время поджимало - магазин работал до восьми. Повороты я прошёл, едва не задевая асфальт подножками.

Продавщица уже возилась с замками, и Жанночка молча встал на колени. Женщина засмеялась и потрепала его за кудри.

-В следующий раз стекло заставлю убирать за собой. Эх ты, неудашный.

Пить решили за голубятней. Ужинать расхотелось и я пошел со всеми. Столик накрыли газеткой и Вовка стал резать хлеб. Игорь протирал дежурный стакан, а я закурил и присел на пустой ящик рядом. Жанночка никак не мог успокоиться и в сотый раз рассказывал, как было дело.

-Я только слегка их сдвинул, и они обе вдребезги. Цыган, скажи им. Я их чуть-чуть...

Он взял бутылки со стола и стал показывать. Раздался звон разбитого стекла, и в его руках остались два зазубренных горлышка. Все замерли. Сгоревшая "прима" обожгла пальцы, и я отбросил окурок в сторону. Он упал на опилки и продолжал тлеть. Пришлось поднять задницу с ящика.

-Пацаны. Идите сюда.

Пацаны, готовые вцепиться друг другу в глотку, неохотно подошли.

-Смотрите.

Рядом с окурком, присыпанная сором, лежала десятка. Первым очухался Вовка-солдат.

-Ни хрена себе, червонец.

Игорь пощипал себя за пушок на бороде.

-В Старосемейкино магазин до девяти работает.