Пропавшие страницы красной книги
Там небо синее с желтым как пламя солнце
И я согретый жаром стою в лучах.
И наша мама рядом и ты отец тоже
И девочка на твоих сильных руках.
Так странно , там нет тех разговоров о кровле,
О белых клетках, нат Машинных палых глаз.
Нет унылых, серых, больничных историй,
Нет поседевших безвременно маминых Влас.
Там в небе птицы-они стрекозой стали,
Щебечут сладко, в сердце ещё не щемит.
И листья тополя-ещё чернеть не стали
И счётчик Гейгера зашкалит ещё не трещит.
Отец из той ли жизни это,
Ты говорыл, что бункер- дом , а за ним тьма,
Отец скажи откуда же это лето
И куда ушли вдруг мама и моя сестра.
Отец встал провел рукой иссохшей
По бледному от лучевой болезни щекам.
По швам его рвали слова сына-
Крохи и он крепился не дать волю слезам.
В капкан его поймала судьба,
А Вера- слепая Вера опять подвела.
Как сказать сыну, что сверху пепел и сера,
Его мама и Машенька сгорели дотла.
Куда, куда Быть может ,прилетит инопланетный полит,
Приземлится где-нибудь в Алмате или Риге.
Кто-то и нас занесёт как вид,
В пропавшие страницы красной книге.
Рассы гениев, техногенных умов титанов,
В думках с вояками и политиканами.
Не смогли усмирить, смерять ядер урана,
Разбились на племена первобытных кланов.
Куда, куда Быть может ,прилетит инопланетный полит,
Приземлится где-нибудь в Алмате или Риге.
Кто-то и нас занесёт как вид,
В пропавшие страницы красной книге.
Рассы гениев, техногенных умов титанов,
В думках с вояками и политиканами.
Не смогли усмирить, смерять ядер урана,
Разбились на племена первобытных кланов.
