Баллада о любви

Сама себе давала установку:

Еще пяток томительных минут! -

И пять минут дождем стекали в вечность

По куполу японского зонта.

Он у окна стоял за плотной шторой:

Жалел, ругался... Боже, как любил!

Не выдержал: набрал знакомый номер

И друг - её продрогшую - увёз.

 

...Просело кресло, выдохнув устало:

Свидетель, соглядатай, соучастник

Его последней, трепетной любви.

Она любила сесть туда с ногами,

Взъерошенною маленькою птицей,

Клюющей нежность сердца у него,

А он хотел остаться бы навеки

В глазах её, небесного разлива,

А, может быть, на донышке души.

И памятью касался её кожи -

Молочности китайского фарфора,

Состаренного бременем веков...

Он застонал - от боли, от утраты,

От невозможности что-либо изменить.

 

...Зажав в руке стихов давнишних томик,

Сидела молча и следила взглядом,

И подошла последней - взять автограф,

А он зачем-то пригласил в кафе.

Сказал ему друг преданный и верный:

"Ты не подлец, поскольку ты дурак!".

А вот жена чутьём, особым женским,

Так сразу поняла, что не интрижка,

И не обычный пошлый блиц-роман.

А дальше было их седьмое небо,

Которое разбилось в одночасье,

Когда в районной клинике онколог

Ему смертельный огласил вердикт.

 

Он выставил за дверь без сожалений,

Желая: пусть она возненавидит! -

Ей легче будет пережить утрату.

Что мог ещё он сделать для любви?..

Он завещал ей дачу в Подмосковье

И откупные с авторских продаж.

Ей ничего из этого не надо -

Ведь до сих пор стоит под тем дождём,

И на стекле окна своей палаты

Рисует - всем невидимые - знаки:

Посланники любви на небеса,

Где он один, единственный, родной...

В её Вселенной льёт октябрьский дождь

И лето не наступит никогда.