Проникновение
«Когда б вы знали из какого сора…»
А Ахматова
Бесконечность манила своею глобальностью,
Но грозил здравый смысл начинаниям опальностью,
И порывы минутные бодрой нахальности
Возмущали бытья простоту,
И с подобным была невозможность смирения,
И назвался психоз «на авось» вдохновением,
И отличные краткостью произведения,
О глобальном смутили мечту.
Но на страже цензура недремлющей совести,
Указующей на укороченность повести,
Не имеющей должной глобальности весомости,
И по форме, и по существу,
И плетётся усталая мысль за порывами, -
За неверными в дальней дали перспективами,
По пути, изощренными полном извивами,
Жизнь певца превратив в маету.
И прозреньям души утерялась податливость,
И ума развитого былая догадливость,
И, возможно, талант, превратился в «талантливость»,
С тем, что есть, не вступая в борьбу,
И давление совести стало привычностью,
И безвыводность слушанья стала обычностью,
И смирилась душа с жизнью, полной трагичностью,
Жизнь свою осознав, как судьбу.
А Ахматова
Бесконечность манила своею глобальностью,
Но грозил здравый смысл начинаниям опальностью,
И порывы минутные бодрой нахальности
Возмущали бытья простоту,
И с подобным была невозможность смирения,
И назвался психоз «на авось» вдохновением,
И отличные краткостью произведения,
О глобальном смутили мечту.
Но на страже цензура недремлющей совести,
Указующей на укороченность повести,
Не имеющей должной глобальности весомости,
И по форме, и по существу,
И плетётся усталая мысль за порывами, -
За неверными в дальней дали перспективами,
По пути, изощренными полном извивами,
Жизнь певца превратив в маету.
И прозреньям души утерялась податливость,
И ума развитого былая догадливость,
И, возможно, талант, превратился в «талантливость»,
С тем, что есть, не вступая в борьбу,
И давление совести стало привычностью,
И безвыводность слушанья стала обычностью,
И смирилась душа с жизнью, полной трагичностью,
Жизнь свою осознав, как судьбу.