Сегодня - день рождения Евгения Евтушенко

 

ДАЙ БОГ, ЖИВЫМ УЗРЕТЬ ХРИСТА...

 

(Эссе о творчестве Евгения Евтушенко)

 

1.

 

Не так давно в одной из телепередач то ли дочь, то ли жена Роберта Рождественского сказала, что в прославленной шестёрке «шестидесятников» никто в Бога не верил, все были убеждёнными атеистами. Только вряд ли это так. Перед уходом Роберт Иванович написал стихи о быстротечной земной жизни, а там строки:

 

Да за что ж это, Господи?!

Быстро-то как...

 

У настоящих поэтов понапрасну слова не рождаются, и «Господи», написанное с заглавной буквы, немало значит. А потом — крестившийся в Париже Булат Окуджава. А стихотворние Евгения Евтушекно «Дай Бог!», ставшее песней. Впрочем, сегодня речь только о лидере того славного содружества литераторов. О лидере заслуженном. О лидере по воле Божьей.

 

97 лет назад Александр Блок, тщательно изучив творчество Пушкина, написал статью «Назначение поэта», в которой обозначил живые составляющие настоящей, высокой поэзии. Первое, с чего начинается творческий процесс, это ответственный выбор созвучной сердцу темы в сфере Божественных идей. Не просто идей, а Божественных (!), особо важных не только для поэта, но и для большинства людей. Второе, — осмысление темы, духовный настрой, поиск начальных поэтических строк. Третье, — создание поизведения. И четвёртое, — донесение его до читателей. Вот четыре живых составляющих части творчества и, соответственно, обязанностей, долга литератора.

 

Все эти части, рабочие циклы, важны и незаменимы. Но главенствует надо всем (понятно, при наличии дара Небесного) выбор темы. Если она будет взята из сферы Божественной, будет соответствовать Христовой Истине, написана будет по высоким нравственным требованиям, то непременно появится произведение значимое, глубокое, талантливое, то есть созданное с непосредственной помощью Духа Святого. А если литератор, даже высоко одарённый Создателем, возьмёт тему из мусора (по определению Ахматовой), из земных страстей и сует, и тем более хромающих на предмет нравственности, то стихи или проза в число настоящих шедевров не попадут. Они, даже читаемые с наивысшим интересом, будут служить сатане, а не Богу, — не Истине, не духовному росту людей, нации, страны. Вот почему в этом эссе мы особое внимание уделим знанию сочинителя Божественной Истины, которая широко и глубоко постигается только при наличии чистой, душевной и осознанной веры в Бога, Христа, который сказал о Себе: «Я есть путь и истина и жизнь».

 

Иными словами, мы будем говорить о поэзии высокой, по-настоящему талантливой и по-настоящему православной. Постараемся проследить путь Евгения Евтушенко, бесспорно самого значимого поэта наших дней, от стихов по-светскому хороших до стихов отличных по-православному. Путь этот, сразу скажем, был не простым, извилистым, трудным. Но таким же была стезя и Александра Сергеевича Пушкина. И этим она особо дорога нам, русским. И этим же дорога нам творческая дорога Евтушенко. Сравнение смелое, но, кажется, имеющее по собой основание.

 

Когда Господь награждает кого-то из людей Своим даром, Он знает кому его дать и в каком количестве, сможет ли избранный выполнить поставленную перед ним главную задачу. Евгению Евтушенко талант был отпущен удивительно щедрый и значимый. Можно сказать — тройной. От отца генетически перешли к нему немалые способности мыслить и говорить стихами (отец был весьма неплохим поэтом); от матери — талант чувствовать и понимать гармонию, музыкальность, артистичность, пользоваться ими в поэтической работе (мать была пианисткой, певицей, тонким ценителем стихов); а Господь — наградил даром иметь таких родителей и уникальнейшим даром поэтическим: максимально доходчиво и душевно отражать не только свои переживания, но и всю (именно всю!) жизнь российскую и жизнь современного многогранного мира. Творец знал, что поэт, преодолев величайшие трудности советского режима, придёт к Его Истине, к даже до этого прихода сумеет честно отразить российскую действительность, с её плюсами и минусами.

 

В пять лет, за четыре года до начала войны, когда сверстники, чуть постарше, играли в Чапаева и беляков, Женя написал поразительно провидческие стихи:

 

Я проснулся рано-рано

и стал думать, кем мне быть.

Захотел я стать пиратом,

грабить корабли.

 

Почему эти детские строчки стали пророческими — об этом чуть позже. А пока ещё пару примеров из «зелёной поры» Евтушенко.

 

Почему такая стужа?

Почему дышу с трудом?

Потому что тётя Лужа

Стала толстым дядей Льдом. — (Автору семь лет).

 

А вот четверостишие, написанное в конце войны:

 

На войне не надо плакать.

На войне во все века

так черства у хлеба мякоть,

а земля могил мягка.

 

Тут прямо-таки главные направления в его будущем, густом, как августовское небо, творчестве — откровения о себе, точное, образное видение природы, боль за тяжелую судьбу русского народа.

 

Читатели не без основания удивляются ранней зрелости поэта. А, вообще-то, удивляться нечему. Могучие таланты требуют быстрого, раннего вызревания. Пушкин, Лермонтов, Есенин... Евтушенко, думается, тоже можно причислить к российскому поэтическому созвездию. Уже только за одно это юношеское прозрение послевоенной жизни России, сложного взаимопроникновения молодых и пожилых лет, стремление к полёту души, даже если земная суета не даёт подняться в небо.

 

Стоял вагон, видавший виды,

где шлаком выложен откос.

До буферов травой обвитый,

он по колёса в землю врос.

 

Он домом стал. В нём люди жили.

Он долго был для них чужим.

Потом привыкли. Печь сложили,

чтоб в нём теплее было им.

 

Потом — обойные разводы.

Потом — герани на окне.

Потом расставили комоды.

Потом прикнопили к стене

 

Открытки с видами прибоев.

Хотели сделать, чтобы он

в геранях их и в их обоях

не вспоминал, что он — вагон.

 

Но память к нам неумолима,

и он не мог заснуть, когда

в огнях, свистках и клочьях дыма

летели мимо поезда.

 

Дыханье их его касалось.

Совсем был рядом их маршрут.

Они гудели, и казалось —

они с собой его берут.

 

Но сколько он ни тратил силы —

колёс не мог поднять своих.

Его земля за них схватила,

и лебеда вцепилась в них.

 

А были дни, когда сквозь чащи,

сквозь ветер, песни и огни

и он летел навстречу счастью,

шатая голосом плетни.

 

Теперь не ринуться куда-то.

Теперь он с места не сойдёт.

И неподвижность — как расплата

за молодой его полёт.

 

Представители нынешних поколений России, пожалуй, этот факт и не знают, как тысячи селян и горожан ревмя ревели в день смерти Сталина. Боялись сказать худое слово против гулаговского режима в стране, а если говорили, то еле слышным шёпотом. И вот на тебе (ещё одна черта нашего менталитета!) — чистыми, сердечными слезами провожали в невозвратный путь «вождя всех времён и народов». Как же! Кто доведёт до коммунизма? Кто спасёт от бед неминучих? — весь мир ополчился на нас, строителей «лучшей жизни». Плакали, жалели Иосифа Виссарионовича.

 

А молодой Евтушенко, отмечая эту невероятную любовь, сумел увидеть в уходе генералиссимуса такое, о чём говорить в то время было не принято и совсем не безопасно.

 

На этой Трубной, пенящейся, страшной,

где стиснули людей грузовики,

за жизнь дрались, как будто в рукопашной,

и под ногами гибли старики.

 

Хрустели позвонки под каблуками.

Прозрачный сквер лежал от нас правей,

и на дыханье, ставшем облаками,

качались тени мартовских ветвей.

 

Напраслиной вождя не обессудим,

но суд произошёл в день похорон,

когда шли люди к Сталину по людям,

а их учил идти по людям — он.

 

Стихи были написаны в день похорон, 13 марта 1953 года. Но удивляет не эта поэтически отточенная оперативность. А то, что поэту-юноше удалось проникнуть в глубинную суть происшедшего. Ведь Евгений Евтушенко, как почти все тогда, не знал Божественной Истины, откровенно не верил в Бога, мечтал о коммунизме, «светлом будущем». Какое же чудо озарило беспокойный ум его, горячее молодое сердце? Постараемся ответить на этот вопрос в следующей главе.

 

* Материал написан совместно с Валентиной Ефремовой для радио «Воскресение»