Рара

Роскошность бала светского презрев, 

Бежав от суеты досужих слухов, 

По сумрачной аллее средь дерев

Прогуливались Ржевский и Безухов.

 

Ухарски закрутив холеный ус, 

Щипая встречных барышень пугливых,

"Вы мне почти как сын теперь, клянусь", - 

Сказал поручик Пьеру прихотливо. 

 

Безухов взвился, радость не тая, 

Побагровел обрюзгшими щеками:

"Ах, Ржевский, сколь же горд и счастлив я

Отеческими вашими словами!

 

Быть может,  вдохновившись tete-a-tete, 

Во мне прознали родственную душу?

Внутре, mon cher, я доблестный корнет, 

Лишь водки пить большим стаканом трушу.

 

Быть может, вам наскучило страдать

Без сына? Какова инсценировка!

Желаете мне опыт передать

Разведки боем и фуражировки?

 

Сколь лестно мне, растяпе и кулю! 

Сколь сладостны отеческие узы!

И я, papa, ничем не посрамлю

Ваш доломан, и кивер, и рейтузы!

 

Еще мальчонкой сердцем обмирал

С гусарской чести, статности и мощи!"

Поручик Ржевский грустно отвечал:

"Все проще, Пьер. Я вы*б вашу тещу".