Рара
Роскошность бала светского презрев,
Бежав от суеты досужих слухов,
По сумрачной аллее средь дерев
Прогуливались Ржевский и Безухов.
Ухарски закрутив холеный ус,
Щипая встречных барышень пугливых,
"Вы мне почти как сын теперь, клянусь", -
Сказал поручик Пьеру прихотливо.
Безухов взвился, радость не тая,
Побагровел обрюзгшими щеками:
"Ах, Ржевский, сколь же горд и счастлив я
Отеческими вашими словами!
Быть может, вдохновившись tete-a-tete,
Во мне прознали родственную душу?
Внутре, mon cher, я доблестный корнет,
Лишь водки пить большим стаканом трушу.
Быть может, вам наскучило страдать
Без сына? Какова инсценировка!
Желаете мне опыт передать
Разведки боем и фуражировки?
Сколь лестно мне, растяпе и кулю!
Сколь сладостны отеческие узы!
И я, papa, ничем не посрамлю
Ваш доломан, и кивер, и рейтузы!
Еще мальчонкой сердцем обмирал
С гусарской чести, статности и мощи!"
Поручик Ржевский грустно отвечал:
"Все проще, Пьер. Я вы*б вашу тещу".
