Прошла уже почти неделя с тех пор, как я активно начал пожирать ужасные рассказы Говарда Лавкрафта. За эти короткие июньские дни и ночи я поглотил десятки его текстов. Меня не очень впечатлили "египетские" его ужасы, и, наоборот, очерки о Кнгспорте и рассказы о семье Мартенсов глубоко засели в моем сердце, поедая все мою оставшееся мужество. Я стал довольно труслив. Я жду, что вот-вот из-за этого темного угла вылезет бесформенная, неописуемо ужасная и отвратительная тварь и, смотря на меня своими одиозными желтыми (вначале я хотел написать через О) разного цвета зрачками, скроется во тьме комнаты и будет ожидать своего часа, пока я, охваченный тотальным безумием и съеденный первобытным ужасом, не сойду с ума и самовольно не отправлю ей свое умирающее тело в объятия ее отвратительных челюстей с пожелтевшими зубами и липкой противной слюной.Я боюсь, что, моргнув глазом, предо мной появится долговязое плюгавое чудовище, которое до поры до времени можно было назвать человеком или, как минимум, походившим на его, пока оно не потеряло коим образом разум, подеая тонны сладкого человеческого мяса и запивая кровью своих жертв. Я боюсь кошки, точнее звука ее топота. Источником этих колебаний мог бы оказаться адский пес. Я боюсь всего, что обгоняет меня. Я боюсь остаться в тихой комнате наедине со своими мыслями. Я боюсь даже своей тени. Я боюсь себя. Мне кажется, я сошел с ума от собственного страха. Я не боюсь умереть. Я боюсь, что чудовище, ожидающее меня в тени комнаты, что долговязый монстр, ожидающий, когда я моргну глазом, что существо, подкрадывающееся со звуком маленького животного , что неведомый объект, внезапно обошедший меня, что тишина, мои мысли, моя тень и я сам не убьют меня при первой встречи, а оставят существовать в бесконечном ужасе и боязни. Я уже слышу, как они крадутся из самых темный уголков адской бездны. Я не смогу побороть этот страх.