ОСЕННИЙ МИРАЖ

"Любовь есть представление человека о его

потребности в лице, к которому его влечёт."

Т. Гоббс, английский философ (1588 - 1679)

 

В небольшом школьном дворе старшеклассники своими руками соорудили баскетбольную площадку, на которой проводили всё свободное время. Желающих поиграть в баскетбол всегда было очень много. Поэтому играли по очереди, разбиваясь на две команды. Игра затягивалась до глубокой ночи, когда невозможно было рассмотреть баскетбольные кольца. Последними со школьного двора я уходил со своими друзьями – Львом и Анатолием. Между собой первого ребята звали Лёвой, а второго, любившего древнюю историю, Пием, по имени папы римского. Оба легко откликались на эти имена. Усталые и голодные мы приходили в школьный туалет, где под краном смывали с лица обильный пот, после чего расходились по домам. Пий с мамой жил на соседней с моей улице, а Лёва с обеими родителями в большом частном доме на Верхней Митридатской. Двор их дома примыкал вплотную к основанию горы. Все трое мы были детьми войны. Лёва был переростком. Он был на один год старше нас с Пием, росших без отцов. Ему уже приходилось сбривать пробивающиеся усики. Этому оставалось только завидовать. У Лёвы была младшая сестра, за которой мы с Пием пытались безуспешно ухаживать. Девочка училась в другой школе, и на нас совершенно не обращала внимания. Отец Лёвы, будучи руководителем одного крупного предприятия города, не чаял в ней души. Мать, посвятившая всю жизнь семье, больше времени уделяла Лёве, который должен был после скорого окончания школы вступить в самостоятельную жизнь. Она была уверена, что прекрасно учившийся в школе Лёва, обязательно станет большим человеком.

 

Как все мальчишки и девчонки школ города, мы бегали на танцы, которые проходили на открытой площадке в начале бульвара. Работали и другие танцевальные площадки, но мы предпочитали площадку, расположенную у самого моря, где из динамика разносилась танцевальная музыка тех и довоенных лет. Самое главное, здесь часто транслировали любимую молодёжью песню в исполнении белоэмигранта Петра Лещенко. Это было танго «Татьяна». Советской властью песни Лещенко были запрещены, поэтому достать пластинку с записью его песен было невозможно. «Татьяну» можно было купить на рынке из-под полы за большие деньги. Деловыми людьми песня подпольно записывалась на рентгеновской плёнке, на которой часто вместе с музыкальными дорожками можно было увидеть чьи-то лёгкие, сердце и рёбра. Мало кто из ребят слышал другие песни в исполнении загадочного эмигранта, о жизни которого никто ничего не знал. О нём можно было слышать много разных рассказов, вплоть до того, что в СССР пускать его из-за границы запретил лично отец всех народов мира дорогой товарищ Сталин. Это передавалось по большому секрету только самым близким друзьям, чтобы не оказаться в числе врагов народа. Все знали, что время от времени доблестные чекисты таковых вылавливали, о чём писалось в центральных газетах.

 

Молодёжь часто собиралась в квартире счастливого обладателя «Татьяны», чтобы под печальную мелодию потанцевать, порой до упада. Многие ребята встречались с одноклассницами. Лёва ни с кем не встречался. Нам он как-то по-дружески сказал, что если в кого-то влюбиться, то обязательно жениться на той девушке. Поэтому не торопился влюбляться.

 

Как-то наигравшись в баскетбол, мы зашли, как обычно, в школу, чтобы обмыться и немного передохнуть. В школе никого не было, кроме ночного сторожа. Стояла полнейшая тишина, нарушаемая звуками пианино. Они доносились из конца коридора, где располагалась пионерская комната. Мы знали, что в школе работает пионервожатой молодая девушка, гораздо старше нас. Звали её Азой. Из-за её возраста мы на неё не обращали никакого внимания. При встрече могли лишь поздороваться. Была она невысокого роста с красивой фигурой. На шее всегда красовался красный галстук. Я никогда не видел её не улыбающейся. Дети в школе от неё не отходили ни на шаг. По их счастливым лицам было видно, что они боготворят свою вожатую - воспитательницу.

 

Нас заинтересовало, кто мог поздно вечером музицировать в отшумевшей детскими голосами школе. Вездесущий Пий сказал, что играет на пианино Аза. Мы решили напроситься к ней в гости. Она нас встретила приятной доброй улыбкой, продолжая перебирать длинными ухоженными пальцами клавиши старого пианино. Здесь я наконец рассмотрел Азу. На её хорошеньком лице выделялись большие зелёные глаза с длинными ресницами. Мне показалось, что в них навсегда застыла какая-то грусть. Улыбающиеся, манящие, не видевшие никогда помады розовые, весёлые губы, были контрастом её глаз. Пий спокойно облокотился о пианино, вслушиваясь, как и я, в мелодии, извлекаемые быстрыми пальчиками Азы. Лёва, уставившись в лицо Азы, не сводил с неё глаз, полу раскрыв рот. Он словно окаменел. В таком состоянии друга я никогда не видел. По нашей просьбе Аза исполнила нами любимую «Татьяну». Как оказалось, она знала много песен Петра Лещенко. Не большим, но очень красивым бархатным голосом она исполнила несколько песен о счастливой и несчастной любви. Последней сыграла и спела, как она сказала, самую любимую ею песню Лещенко «Осенний мираж». Нас до глубины затронули последние слова песни – «Я помню нежный взгляд печальных серых глаз, знакомый голос твой я слышу в отдаленье. Но это всё мираж, тебя давно уж нет, то осени сырой я слышу дуновенье». Я заметил, как на всегда серьёзном лице Лёвы блеснули слёзы. Мне самому захотелось заплакать, так стало очень жаль героев песни.

 

Аза осторожно закрыла крышку пианино, сказав, что пора расходиться по домам. Неожиданно, глотая слова, Лёва попросил разрешения у Азы проводить её по тёмным улицам города. Она весело рассмеялась, заявив, что совершенно не боится ночью бродить по городу, но не против того, что её будет сопровождать мужественный юноша, с которым готова идти куда угодно. На нашу зависть с Пием, пара покинула школу. По дороге домой Пий предположил, что наконец наш друг влюбился в девушку. Но, видимо, напрасно, так как из-за большой разницы в годах любовь долго не продержится.

 

С того памятного вечера прошло много лет. Мы закончили учебные заведения, стали работать, обзавелись семьями. У меня и Пия, оставшегося после института жить в Харькове, родились дочки. Вскоре он умер во время операции на язве желудка. Лёва занимал хорошую должность на одном крупном предприятии нашего города. Его жена Аза продолжала работать с детьми младших классов. Они жили в доме родителей Лёвы, которые умерли несколько лет назад. При жизни они сначала были против женитьбы Лёвы на Азе, но убедившись в том, что они не могут жить друг без друга, смирились, как они сказали, с волей Божьей. Сестра Лёвы с семьёй проживала за границей, что было редкостью в то время.

 

Из-за загруженности на следственной работе, я редко бывал в гостях счастливой пары. Когда приходил к ним, по моей просьбе Аза играла на пианино, обязательно исполняя «Осенний мираж». Смеясь, говорила, что эта песня по её твёрдому убеждению влюбила в неё Лёву. Аза немного располнела, но это прибавило к её фигуре женскую нежность. Лёва делал всё возможное, чтобы женщина, которую продолжал любить, как в юности, ни в чём не нуждалась. Их дом был полной чашей. Отсутствие детей совершенно не влияло на их отношения. Казалось, что это обстоятельство их ещё больше объединяло. Они первыми из всех моих друзей приобрели легковой автомобиль, которым научилась управлять Аза. Она была прекрасным водителем, так как никогда не развивала большую скорость, ни на что не отвлекаясь. Особенно была внимательна, когда рядом с ней находился Лёва. Поедая его зелёными с печалью глазами, говорила, что дорожит жизнью самого любимого человека на земле. Чтобы ни случилось, он обязательно должен оставаться живым. Лёва ласково гладил её по спине, утверждая, что они должны будут умереть только вместе, так как оставшись в одиночестве, не смогут дальше жить. Жизнь для каждого из них тогда окажется бессмысленной.

 

Трагедия случилась неожиданно. Лёва с Азой глубокой ночью возвращались на своей машине из гостей, живущим в областном центре. Так как Лёва был выпивши, то машину вела Аза. Пустынная дорога разрешала развить скорость. На трассе, где с двух сторон растут громадные кипарисы, из-за поворота выскочила машина на полосу встречного движения. Чтобы избежать столкновение, Аза резко крутанула руль, отчего машина на полном ходу врезалась в кипарис. Не пристёгнутый ремнём безопасности Лёва, чудом благополучно вылетел через лобовое стекло из машины, получив несколько царапин от стёкол. Аза погибла мгновенно.

 

На её могиле Лёва поставил громадный металлический крест с дощечкой, на которой было выгравировано имя Азы и год смерти. Я старался как можно чаще бывать у Лёвы, чтобы своим присутствием скрасить его горькое одиночество. Лёва длительное время топил своё горе в водке. Плакать он не мог, так как давно выплакал все слёзы. Напившись, Лёва клал голову на крышку клавиш пианино, и начинал выть волком, пока ни засыпал под утро. В один из моих приходов Лёва сказал, что Азочка приходит к нему во сне. Он видит, как она спиной уходит от него, призывая рукой идти за ней следом. При этом он чётко слышит, как она поёт последние слова своей любимой песни: «но это всё мираж, меня давно уж нет, то осени сырой ты слышишь дуновенье». Однажды Лёва горько признался, что у него не хватает мужества залезть в петлю, чтобы потом встретиться на небесах с любимой и неповторимой женщиной. Никакие уговоры взять себя в руки на него не действовали. Непреходящее горе окончательно затмило его разум.

 

Пришла, как никогда, суровая зима, что редко бывает в Крыму. Холод был такой, что сковал море. Несколько дней подряд шёл густой снег, образовавший в городе большие сугробы. Не хотелось выходить из тёплого помещения. Но я хотел в двух часовой обеденный перерыв поехать в свой гараж, чтобы убрать от ворот горы снега. Авто кооператив расположен через дорогу от городского кладбища.

 

В это время дежурному следователю поступил вызов для осмотра трупа на одной из могил на кладбище. Я поехал вместе со следственно-оперативной группой. Решил от могилы пойти в гараж, дав перед этим несколько советов молодому следователю по осмотру трупа. Из-за обильного снега в окно машины ничего не было видно. Но как только я из неё вышел, сразу же увидел большой железный крест, который с другим невозможно перепутать. От увиденного и плохого предчувствия защемило в сердце. У самого креста из-за нападавшего снега едва можно было рассмотреть лежащего мужчину. Он был в одной рубашке. Тёплая меховая куртка лежала рядом с трупом, а на ней пустая бутылка от коньяка. Передо мной закоченевшим лежал Лёва. Его губы намертво примёрзли к основанию креста. Видно у меня очень изменилось лицо, так как коллеги поинтересовались, почему побледнел. Я сказал, что потерял друга своей юности.

 

Лёву похоронили рядом с Азой, добавив на дощечке его имя и год смерти. Для прохожих эти короткие надписи ни о чём не говорят. Они не догадываются о том, что рядом лежат два человека, безумно любивших друг друга, когда один из них не вынес горького одиночества, прервав свою жизнь, чтобы снова встретиться с любимой женщиной, но только уже на небесах.

 

 

ОСЕННИЙ МИРАЖ

 

Текст песни: А. Суханов 

Автор музыки: А. Суханов 

Песню исполняет: Петр Лещенко 

 

Пусть скорбно песнь моя звучит,

Пусть прошлое навек собою заглушит.

Ты не могла меня понять,

Как я тебя любил,

Как мне пришлось страдать.

И юных дней очарованье,

Весна и первое признанье

Прошли, как дивный, странный сон,

Как горестной судьбы

Безжалостный закон.

Завял наш бедный сад,

Осыпались цветы,

И на душе больной

Так грустно и тоскливо.

Ушла ты навсегда,

Остались лишь мечты,

Но я храню твой образ бережливо.

Я помню нежный взгляд

Печальных серых глаз,

Знакомый голос твой 

Я слышу в отдаленье.

Но это всё мираж,

Тебя давно уж нет,

То осени сырой

Я слышу дуновенье.