Однажды, где-то во второй половине июня, мне позвонил двоюродный брат и попросил приехать к нему на дачу, помочь выкопать колодец и установить насос. Приехал утром, провозились весь день, закончили только к вечеру. Жена брата хотела собрать нам ужин с бутылочкой, как полагается, но я настолько устал, что от ужина отказался. Тогда жена предложила нам по кружке консервированного компота с домашними пирожками... Уселись на веранде за стол, вместе с братом, его женой и сестрой жены, молодой незамужней девушкой.

 

Выпили по кружке вкусного сливового компота, жена хотела налить по второй, но вдруг брат, довольно угрюмый, неразговорчивый человек, встал и вышел из за стола, и потом покинул веранду. Зная его характер, жена не задала ему никаких вопросов. Вернулся брат минут через десять. В его руке было ведро, наполовину наполненное крупной картошкой. В ведре также лежала бутылка водки, бутылка домашнего кваса, небольшой топорик, и старый алюминиевый половник. На удивлённые взгляды женщин, брат ответил:

 

-Чего тут сидеть? Пошли на природу. Сходим за лесок, на озеро, пожжём костерок, картошки напечём, выпьем по маленькой. Сегодня самая короткая ночь в году. Обычно наша дачная молодёжь в такую ночь там, на озере гуляет… Ребята костры жгут, купаются, встречают рассвет, празднуют языческую Ночь Ивана Купалы. Хотя православная Купала будет через две недели, но ночь-то уже будет не та, будет длинее. Пошли!

 

Жена брата молча захватила с собой две деревянные расписные миски, маленькие гранёные стаканчики, пакет с пирожками, и чего-то там ещё, уложив всё в брезентовую сумку. Мы с братом накинули на плечи складные стульчики, и все пошли к озеру.

 

Выйдя из общей ограды дачного кооператива, мы перешли шоссе, и углубились было в лесок, за которым расстилалось большое озеро с чистой водой. Но едва мы прошли с десяток метров, как до нас, со стороны берега, стали доноситься разные вопли и пьяные крики, с примесью отборной матерщины. Брат остановился и сказал:

 

-Так, девочки- мальчики! Похоже, наши молодые дачники прилично надрались. Могут к нам сдуру прицепиться. Оно нам надо? Давайте, вон на той полянке остановимся и разведём костёр и посидим. Или рискнём пройти к воде?

 

-А если найти место подальше от народа?- сказала сестра жены брата.- Днём было жарко, вода небось, нагрелась. Я бы искупалась, -добавила она, бросив робкий взгляд на меня.

 

-Я бы тоже искупался, -ответил я, - ночью мало что у кого заметно, но… нарываться на пьяных задир большой охоты нет. Давайте лучше остановимся здесь.

 

Разложив стульчики, мы с братом занялись костром. Нарубили сухих сучьев и заложили в костёр первую партию картошки. Пока она пеклась, мы выпили по стаканчику водки и закусили пирожками. Вскоре брат выкатил из костра половником несколько картофелин, разломил их пополам, раздал нам половинки почерневших горячих клубней и все начали чистит вкусную картошку и есть её. Брат налил нам всем по второму «мерзавчику», мы снова выпили и закусили уже картошкой. Настроение у всех поднялось, женщины оживились, стали вспоминать смешные случаи на даче и просто смеяться.

 

Вдруг ветки деревьев затрещали ив темноте, в отсвете бликов пламени костра появидась… совершенно голая женщина с распущенными волосами. Женщине было что-то за 35-ть, у неё была мощная широкая фигура. Она одной рукой прикрывала соски грудей, второй - интимное место под животом. Сразу было видно, что женщина сильно пьяна. Она с трудом выговорила:

 

-Люди добрые, я заблудилась… Помогите выйти к берегу, там наши гуляют… Я купалась со всеми… праздник же… Вышла из воды, а наши куда-то все делись. Пошла искать и… заблудилась. Помогите выйти к воде, я там их найду… -Сказав это, она покачнулась и, сохраняя равновесие, уже ничего себе не прикрывала. Наши женщины смотрели на неё со смесью сочувствия и некоторого презрения, нажралась, мол, бесстыдница. Я понял, что если эту женщину не проводить, то она может проплутать до утра, и даже уйти в настоящий лес, который тянулся уже на многие километры, куда дачники ходили собирать грибы и малину. Желание проводить появилось сразу, тем более, что здесь по прямой до воды нужно было пройти всего каких-то метров пятьсот. В то же время, неудобно было перед женой брата и её сестрой. Боялся, что они про меня подумают, мол, вот, шустрый какой, клюнул на голую пьяную бабу, решил легко позабавиться. А женщина стояла, пошатываясь, уже ничего себе не прикрывая, и смотрела на нас умоляющим взглядом, бормоча себе под нос:

 

-Проводите люди добрые, заблудилась я…

 

И тут мой двоюродник проговорил:

 

-Андрюш, проводи, человек заблудился, может проплутать, выведи её к озеру! Только ни с кем там не цепляйся, отшутись, если что, и - быстро ходу сюда!

 

-А если они там вдвоём заблудятся?- хихикнула сестрёнка жены.

 

-Вдвоём заблудиться будет не так страшно, -вдруг весело сказал брат, и все засмеялись.

 

-Идите за мной, не отставайте, я знаю тут тропки, скоро выйдем к воде, -сказал я женщине, поднимаясь со своего стульчика и шагнув в нужном направлении. Женщина нашла в себе силы извиниться перед остальными и пошла за мной, треща сухими сучьями.

 

-Ой, Вы так быстро идёте, я… так не могу. Здесь шишки, босиком больно… Можно потише?..

 

Я остановился, обернулся, и мне эту женщину, с роскошной фигурой, большими опавшими грудями, широкими бёдрами и красивым выпуклым животиком, стало жалко.

 

-Давайте, лучше я Вас поведу, мы пойдём тихо и осторожно, -сказал я ей. - Идите ко мне.

 

Я обнял её за талию, и женщина, почувствовав голую мужскую руку ( я был в футболке с короткими рукавами), заметно задрожала. Мы пошли, осторожно ступая в темноте, отодвигая колючие ветви молодых сосёнок, раздвигая ветки орешника. Перегаром от женщины пахло замечательно…

 

-Как Вас зовут?-спросил я её, сильно обнимая за талию и прижимая к себе.

 

-Таисия, -ответила она, уже несколько трезвея.

 

-Меня Андрей, - назвался я.

 

На ходу женщина рассказывала:

 

-Мы с мужем приехали в гости… из Москвы. Его племяш пригласил праздновать Купалу. Я здесь в первый раз, давно хотела посмотреть эти места. Развели костёр, выпили много… я точно перебрала… а муж, тот вообще отключился, упал и спит где-то за пеньком… ребята и девчонки предложили искупаться…Конечно, на Купалу… не в белье же купаются, я и купальник не взяла… Все, кроме моего благоверного, разделись… Смотрю, они уже такие пьяные… да и меня по башке шарахнуло от водки и коньяка… А вдалеке ещё сидела компания, там все уже так напились, что…вообще! Ещё не дошла до воды, а наши голые ребята уже стали меня везде… руками хватать. Я вырвалась, побежала в воду, поплыла. А ещё ведь темно… Вышла на берег, смотрю, а нашего костра не видно. Стала искать, вижу костёр, но сидят совсем не наши. Я пошла в другую сторону, и попала в кустарник, а там и заблудилась… Плутала, плутала, и от берега уже далеко зашла… Пошла на огонёк в лесу, вышла на вас, вижу, что сидят приличные люди… Спасибо Вам, Андрей…

 

Я слушал эту женщину, но, честно говоря, невнимательно: меня её нагота, которую ещё и чувствовал рукой, начала очень возбуждать. Незаметно начала бить мелкая дрожь, мой мужской орган упруго встал… а идти приходилось порой между сплошными ветками. Таисия всё теснее прижималась ко мне, уклоняясь от колючих веток, и … мы наконец, оказались лицом к лицу. Я не выдержал, прижал её к себе и мы начали целоваться. И как целоваться! Она просто вмазывалась телом в меня и уже почувствовала в моих тонких спортивных штанах точащее «достоинство». А я везде трогал её, тискал груди… щипал сосочки… внизу терзал половые губки, мял толстенький крупный клитор… она сильно текла и стонала. Потом, нарушив молчание, произнесла:

 

-Я так больше не могу, Андрюша… Долго нам ещё идти до берега? Или может, где-то здесь ляжем? Ну ты тоже меня хочешь… я же вижу. - Её рука втиснулась ко мне в брюки, и уже больно пожимала мой «стержень», который страшно ныл от желания… Мы задыхались. Я молчал.

 

-Что может… предложить… голая женщина… благородному мужчине? Всё, что есть у неё...тело… это тело теперь твоё, бери! -страстно шептала она, обнимая меня полной ножкой, словно в горячем танго, прижимаясь животиком и стараясь выпустить из спортивных штанов мой орган. Я же, продолжая терзать спутанные густые волоски на её лобке и забираться пальцами в щель, в глубину сырого, скользкого влагалища, всё молчал и лихорадочно думал. Меня раздирали противоречивые мысли. С одной стороны, мне неудобно было задерживаться в лесу, неудобно перед братом, а особенно- перед его женщинами. Они знали мою гражданскую жену, с которой я тогда жил, она нравилась и брату и его жене, и мне было стыдно, что я, как бы в её отсутствие, повёлся на «даму, готовую к употреблению», голую, пьяную и всё такое. С другой стороны, Таисия меня сильно привлекала, я очень захотел её, во мне проснулись такие первобытные силы страсти, что одолеть их в себе для меня было почти невозможно. Она прижималась ко мне с таким же мощным сильным желанием отдаться, алкоголь её очень провоцировал, и отбрасывал прочь женский стыд… нас в этой чаще никто не видел, и её инстинкты были, пожалуй, посильнее моих. Противоречивые мысли меня раздирали пополам, в голове, в висках стучали «молоточки», мой пенис, который давно уже превратился во властную «твердь», рвал ткани тонких трусов и спортивных штанов… мои руки, возбуждённые горячей плотью Таисии, продолжали блуждать по её телу, а её рука уже поднимала на мне футболку и сжимала пластины груди. Застонав, она рванула вниз резинку штанов вместе с трусами и жадно схватила мой, освободившийся от стягивающих уз торчащий «стилет», сразу начав двигать его крайней плотью. Тут же прохрипела мне:

 

-Ну, давай хоть… руками… Здесь даже дерева нет, чтобы опереться.

 

И мы начали с нею делать то, что в специальной литературе называется «петтингом». Возбуждая её вагину рукой, глубоко проникая в неё, касаясь пальцами клитора, я ловил себя на мысли, что эта женщина вообще-то была не совсем в моём вкусе… Слишком полновата, да и груди большие…крупные, опавшие, с большими альвеолами и сосками; я предпочитал всегда женщин более стройных. Но она меня настолько сильно притягивала и магнитила, что я не мог ничего с собой поделать, чтобы оторваться от неё и призвать двигаться дальше, так как чувствовал, эта чаща лесочка скоро должна закончится, и мы выйдем на прибрежные полянки. Временами мне казалось, что я схожу с ума от дикого вожделения, пламенной от страсти к этой женщине, на которую я в другое время и в другом месте не обратил бы внимания. Временами я с ужасом гнал от себя прочь мысли о том, что меня ждут родственники у нашего костра.

 

Когда я разрядился, и выплеснул на ладонь и бедро Таисии обильную массу горячей спермы, она, похоже, от этого ещё сильнее возбудилась, и кончила. Сорвала с ближайшей ветки орешника кучу листвы и вытерла мне член, а другой охапкой листьев вытерла там, всё у себя. Выбросив мокрые листья, тут же предложила:

 

-Андрюш, ну давай, ты придёшь сзади! Хочу, я так привыкла… чтоб ты мне до матки достал… не могу больше терпеть.- Я возразил, что в таком состоянии здесь мы сможем лишь быстро упасть вперёд, на ветки, а потом на земле у нас получится чёрти что.

 

-Ладно, давай тогда лицом к лицу, целовать тебя хочу. Я обопрусь одной ногой о землю, прогнусь спиной… войдёшь спереди. Будешь меня за спину поддерживать на весу, удержишь? Как в танго… кавалер держит…прогиб танцорши. Но я тяжёлая…

 

-Постараюсь, -ответил я, и Тая опустилась спиной на мою руку, расставив ноги, обняв потом свободной ногой меня сзади. Я направил свой орган в её влагалище и вогнал его до упора. Сильные мышцы влагалища плотно обхватили его, и… вообще, для меня момент первого влажного входа в женское лоно был всегда сладким Моментом Истины. Сколько мы потом «колыхались» и целовались, я уже не помню, но мне показалось, это не заняло много времени. Тая кончала дважды, сотрясаясь грудями на моей руке и громко стеная… Второй раз мы завершили процесс одновременно…. Поднялись на ноги, и нам снова пришлось использовать листву с ближайших веток… После этого она поцеловала меня и выдохнула:

 

-Пошли! Ты молодец. я такая тяжёлая… а ты меня удержал. Тебя, Андрюш, небось, твои уже заждались. - Я ей ничего не ответил, оправил одежду и, снова обняв её за талию, продолжил с ней свой скорбный путь вперёд, сквозь ветки и колкие иглы молодых сосёнок. Вскоре мы вышли из леска и увидели, как впереди блеснула широкая гладь большого озера. В светлеющих сумерках светился маленький огонёк костра. Тая освободилась от меня и пошла вперёд. Сделав два – три шага, она обернулась, и радостно сказала:

 

-Ой, а это наши! Точно наши! Ура! Ну, наконец-то! Смотри, вон там Колька… голый… У него, у дурака, торчит, а он свою Татьянку на руках в воду понёс. А Генка-то… во даёт! Водку прямо из горла глушит… ребята и девки тут совсем озверели! Где-то там и мой благоверный… отсыпается. Ура!

 

Она остановилась, приблизилась ко мне, крепко поцеловала в губы, и сказала:

 

-Ну, спасибо тебе, не дал пропАсть! Иди к своим, дальше я сама. Телефон мой запомнишь? – Назвав номер телефона, который мне запомнить было легко- сплошные "двойки", "тройки" и "пятёрки" она шепнула мне:

 

-Прощай! Позвони, буду ждать.

 

Я ринулся со всех ног напролом сквозь ветви в сторону нашего костра. Вскоре я вышел на костёр и увидел, что брат, его жена и сестрёнка жены всё так же сидят на своих стульчиках, пьют квас и, чёрными от сажи руками, чистят картошку, отправляя горячие ломти в рот. Увидев меня, брат сказал:

 

-Вот и наш пропащий вернулся. Проводил девушку? А мы без тебя, между прочим, водку и не пили. Садись, наливаем, выпьем за короткую ночь, уже светлеет. - Я постарался придать своей физиономии самое невозмутимое выражение, и сел, сказав:

 

-Мы чуть было не заблудились, пришлось немного поплутать. Но к её «биваку» и компании я её всё-таки вывел. А что, со всеми всякое может случиться…

 

-Я же сказала: «чуть-чуть» не считается, - озорно произнесла сестра жены брата, и засмеялась, смешно наморщив носик. Мы подняли наши гранёные маленькие ёмкости, наполненные водкой, и торжественно чокнулись.

 

КОНЕЦ.