Однажды

Холод всесильный насквозь пробирает. Тело,

в старой шинели мёрзнет:

– Дайте ему огня!

Призраки предысторий возьмутся сейчас за дело,

будут всю ночь нашёптывать – слушай, не прогоняй…

 

--- --- --- --- --- --- --- --- --- --- --- --- ---

 

В богом забытом городе, в центре, напротив Ратуши,

летом сожгли "колдунью" (мать семерых детей).

Кто-то на дом позарился, ведьмой признали матушку –

долго пытали ироды, мучали, чтоб сильней

люди боялись, прятались. Страхом держала страшная

новость... И нет защитника (стадо – кто хочешь бей).

 

Твари на новоселье в новых явились мантиях,

каждый желал хозяину счастья и долгих лет.

Между собою хвастались, как выгоняли маленьких,

и́з дому вещи выкинув, чтоб позабыли след…

 

Водкой никто не брезговал, пили до самых сумерек,

только домой идти впотьмах сил у монахов нет.

 

Всполох огня неистовал, рвал старый дом. Проклятия

в криках горящих заживо – этот реальный Ад

был для святых отступников платой за наказание –

той, что горела, мучаясь…

Сбылось, прощальный взгляд

бросив, уходит в новое: дальнее, невозвратное.

В Нави найдёт убежище, время вернёт ей чад.