Деревенские улицы, не избалованные автомобильным движением и ремонтными бригадами, полны опасностей. Генка за полтора года службы в советской армии совершенно отвык от разгильдяйства и безответственности гражданских лиц. Старушка, дремавшая на автобусной остановке оперевшись на клюку, встрепенулась и бросилась под колёса. Генка от неожиданности вжал в пол педаль тормоза, но тут же отпустил и отчаянно заработал рулём. Старенький "москвич"заюзил, пытаясь найти под тонкой корочкой льда асфальт, вычертил замысловатый зигзаг, объезжая самоубийцу, и остановился. Генка выскочил из машины и кинулся к распластавшейся на дороге бабульке. Он был уверен, что не задел старушку ,и она упала от страха сама, но вину признавал.

-Уу-у, фулиган. Прохода от вас нет никакого.

Она уже поднималась и шарила рукой возле, отыскивая бадиг.

- Смотреть надо, куда выскакиваешь. Машина не конь, на ходу не остановишь.

-Я вот сейчас к участковому пойду. Он тебе задаст.

-За что? Я тебя и не задел даже.

Генка подал старушке клюку, помог отряхнуть снег с поношенной шубейки.

-А я вот в Совет пойду, узнаешь за что. Напужал до смерти.

Старухи народ упёртый. Сказала - "пойду", можно не сомневаться. Сходит и такое расскажет, чего и в кино не увидишь. С местными властями у Генки давно не ладилось. Он в армию ушёл, чтобы они его не загнали куда Макар телят не гоняет.

-Грешно, бабушка, на солдата жаловаться. Я Родину защищаю, видишь на мне форма военная.

-Ты уже неделю в ней по деревне колобродишь, видать от командиров убёг.

Старушка ударила по-снайперски точно. Ротный отпустил Генку на недельку домой за обещание привезти старую "берданку". В армии творился бардак, и любая бумажка могла иметь непредсказуемые последствия.

-Давай, бабушка, я тебя в больницу отвезу, пусть врач посмотрит, может какие лекарства пропишет.

-Ишь, чего удумал. Домой отведи, отлежусь маленько.

Жила она рядом, через дорогу. Генка приткнул "москвич" на обочину и повёл её домой. По пути узнал, что ходила она на остановку наказать знакомым привезти из райцентра пряников или конфет каких. В"сельпе" шаром покати.

-Мыла, и того нет. Раньше хоть по талонам продавали. Перестраиваются.

-Я тебе и мыло и конфет привезу. Только ты уж в Совет не ходи.

-А чо мне ходить? Председатель племянник мой. Чуть ни каждый вечер навещает.

Час от часа не легче. Генка усадил бабульку на диван и пообещал скоро привезти ей всё необходимое. Ещё не вечер. До райцентра каких-то двадцать километров, и он решил заехать к двоюродному брату. Серёга хоть росточком и не удался, но голова у него светлая.

Через два часа "москвич" лихо подкатил к бабкиному дому. Генка почтительно открыл дверцу брату. Сергей вылез из машины и стал поправлять отцовский мундир. Погоны капитана сползали с плеча почти по локоть, планшет повис ниже колена, но вид у него был бравый. В избу он вошёл первым.

-Гражданка Осипова здесь живёт?

При виде военных старушка оробела.

-Я Осипова. Валентина Семёновна.

Сергей снял упавшую на глаза лётную фуражку и отдал её Генке. Расстегнул планшет, достал лист бумаги и шариковую ручку.

-Меня к Вам командование прислало разобраться в происшествии с нашим солдатом. Встань рядом, позор нашего полка, не прячься за спиной.

Он сел за стол и приготовился писать.

-Расскажите, Валентина Семёновна, как дело было.

Бабушка от такого вежливого обращения приободрилась.

-Чуть не задавил меня, окаянный. Как коршун налетел.

-Пьяный был?.

-Врать не стану, не унюхала. Домой меня проводил.

-Матом не ругался? Не оскорблял Вас?

-Молод он на старших ругаться. Я ещё его отцу, Гараждину Сашке, сопли подолом утирала.

Серёга опять уткнулся в бумаги, а Генка ещё ниже наклонил голову.

-Молодость не оправдание. Он присягу давал и отвечать будет по всей строгости закона.

-Я племяннику пожалюсь, уж он с него спросит.

-Отставить племянника. Его трибунал судить будет.

Бабка так и осела на диван.

-Трибунал!? И что с ним сделают?

-В войну бы расстреляли, а сейчас только в штрафные роты пошлют. Кровью вину искупит.

-Так войны нет, какой кровью?

-На китайской границе не спокойно. Про Даманский слышали?

-Так давно было. Сколько лет прошло.

-Вот с тех пор и не успокоится никак. Много китайцев слишком. Бойцы нужны.

Генка закрыл лицо фуражкой, плечи его тряслись.

Бабушка, прижав руки к груди, запричитала.

-О, Господи. Не хотела я, сынки. Сама, дура старая, на дорогу выскочила.

Серёга понял, что водевиль может перерасти в драму.

-Так у Вас претензий к солдату нет?

-Упаси Бог. Какие претензии, сама я.

Она готова была расплакаться. Теперь уже Генка с Серёгой успокаивали её.

-Не волнуйтесь, бабушка. Генерал у нас строгий, но отходчивый. Поругает, конечно, и простит.

-Вы уж за него заступитесь. Мальчишка совсем, рано ему с китайцами воевать.

Прощались. как родные. Сергей протянул бабушке большой красивый пакет.

-Здесь Вам гуманитарная помощь от министерства обороны. Конфеты, пряники, сахар к чаю. Не болейте, берегите себя.

-Спасибо, сынки. Только сахар зачем? У меня ещё с позатой зимы мешок не початый в сундуке лежит.