Всё кончено нелепо и смешно...
Всё кончено нелепо и смешно...
Что было мною горячо взлелеяно
Отныне сожжено, как прах развеяно
Моей рукой не дрогнувшей, уверенно.
Иное просто смысла лишено.
А месяц небо рвал, как полотно,
И вёл в кабак Есенинской дорогою:
Отплакать, отмолить, да с безнадёгою.
Пускай не ново и немудрено.
Немое черно-белое кино...
Ни капли ни надежды, ни доверия,
В нём всё, во что когда-то робко верила,
Развенчано. Сквозь тусклое окно,
Едва проникнув, фонаря пятно,
Слегка играло бархатными шторами.
Сочился лунный свет, ложась узорами,
На скатерти измятое сукно.
Бетховен или Вагнер? Всё равно...
Рояль так стар, он грезил ля-минорами.
А собеседник мучил разговорами
О вере, о Христе. Пролив вино,
Гремел стаканами, икал чудно,
Открыв все чакры к самоосознанию.
Кабацкий гул — бесовское жужжание.
(Хоть "беленькой святой" окроплено)
И памяти истоптано всё дно
Обрывками, то едкими, то бранными,
Акцентами заметно иностранными,
Ненужным барахлом... давным-давно.
Что будет дальше знать не суждено:
Звучание изменится в тональности,
Открыв глаза в своей родной реальности,
Забуду едких снов диаметральности...
Иное просто смысла лишено.
