Волк и семеро козлят (конкурс "Три в одном")
Венедикт Ерофеев.
Все вокруг говорят: «Волк съел козлят!» Очень гнетущее это обвинение! Отчего они так не бережны со мной именно в тот момент, когда нельзя быть грубыми, когда у меня с похмелья вся нервная система навыворот, когда я так боязлив, слаб и вообще не уверен в целесообразности моего бытия! Вот и вчера опять обвиняли, а ведь я целый вечер просто шатался по лесу налево и направо, и как попало, и не так уж сильно пьян был: помню, выпил для начала стакан портвейна, потом еще стакан зубровки, потом кориандровой, которая окончательно ослабила мою душу…. Вы спросите меня: - Зачем, зачем тебе это было надо? А я отвечу: - Ну не могу же я просто так шататься туда-сюда, ничего не выпив?
Не могу!... Сейчас бы хересу!…
- Спиртного ничего нет!
Фу! Это опять она, мерзее этого голоса нет!
- Коза, это вы?
- Это я! – прошипела Коза, – Ты съел козлят?
Сразу подступила тошнота, ну вот, ведь я же знал, пойдешь налево – обязательно нарвёшься на грубость!
Сергей Есенин
Что скрывать? Обманывать не буду,
Почему прослыл я психопатом.
Где бы я ни прятался, повсюду
Пакостят проклятые козлята.
То изрежут занавески в клочья,
То измажут двери липкой краской,
То к хвосту привяжут тёмной ночью
Банок громыхающую связку.
Не злодей я, но терпеть нет мочи
Гнусные проделки травоядных.
Залегла обида в сердце волчьем,
Оттого прослыл я кровожадным.
И теперь уж я терпеть не стану,
Мне плевать, козлята иль сайгаки!
Каждому рогатому шайтану
Покажу я где зимуют раки!
Михаил Булгаков.
Однажды летом, во время изнуряющего полуденного зноя, в лесу появились две фигуры. Одна из них, одетая в сарафан, была высокого роста, стройна, грациозна, её приличный, белый фартучек был завязан на спине маленьким бантом, а на кудрявой голове торчали невероятных размеров острые, витые рога. Другая – коренастая, плечистая, всклоченная, была в жёваных брюках и такой-же серой толстовке. Первой была Коза, председатель правления ассоциации защиты козлят, сокращённо АССОЗАК, второй - не кто иной, как бродячий волк, известный в лесу под именем Бездомный. Странность была в том, что на совершенно круглой поляне источала густой дым глубокая яма, на дне которой полыхал костёр. Когда спутники приблизились к ней, сердце у волка ёкнуло и ему захотелось немедленно бежать. Но тут удушающий воздух сгустился перед его глазами и из него соткалась знакомая коренастая фигура. И вид у неё был, прошу заметить, премерзкий из-за огромного, торчащего живота, и сытой, лоснящейся морды. В ту же секунду волк услышал отвратительный хохот и улюлюканье, от которых по спине пробежал липкий холод, а сердце ёкнуло во второй раз.
Нагло ухмыльнувшись, фигура прыгнула в костёр и лопнула, разлетевшись в разные стороны шумными ошмётками. Волк содрогнулся от ужаса. Увидев собственными глазами, что случилось бы, если бы он всё-таки съел сегодня козлят, Бездомный впал в истерику, заметался, налетел с разбегу на дерево, перепрыгнул яму и исчез.
- «Шизофреник!» - подумала Коза, окинула довольным взглядом зелёные ели и ловко подкинула дров в загадочно потрескивающий костёр.
