Ты прости, я пишу для другой...
Ты прости, я пишу для другой.
Вижу в ней я, надежду на счастье,
И пускай, ты давно не со мной,
Лишь сейчас, я смогу попрощаться.
Все слова мои, мысли и фразы,
Все мечты, были лишь о тебе.
От любви, как от мерзкой заразы,
Мог избавится только во сне.
Вспоминаю, как счастье с тобою,
Сам разрушил я, меткостью слов.
Ты всегда мне светила звездою,
Ну а я, уходил вновь, и вновь.
Ты ждала сотни лун и закатов,
Без роптанья сходила с ума.
В суете раздевающих взглядов,
Стала вдруг ты, чужая жена.
Много дней уж прошло от разлуки,
И я мучился, каждым из них,
Эти страшные, нежные муки,
Написали любви нашей стих.
Все прошло, и в рассказанной сказке,
Нас уже потихоньку прочли.
Все сомненья, признанья и ласки,
Нам любовь возвратить не смогли.
Ты давно не читаешь о вечном,
Ну а я, стал писать для другой,
Я влюбился в нее так беспечно,
Что же будет в итоге со мной?
Для нее я не буду любовью,
Для нее, я лишь бледная тень.
Одарила судьба меня болью,
Я для дьявола стал как мишень.
Стих наш, пыльною полкой хранимый,
Скажет всем: «Ты осталась родной!»
Сумрак образа мною любимый,
Знай, что я уж пишу для другой.
Февраль 2015
Вижу в ней я, надежду на счастье,
И пускай, ты давно не со мной,
Лишь сейчас, я смогу попрощаться.
Все слова мои, мысли и фразы,
Все мечты, были лишь о тебе.
От любви, как от мерзкой заразы,
Мог избавится только во сне.
Вспоминаю, как счастье с тобою,
Сам разрушил я, меткостью слов.
Ты всегда мне светила звездою,
Ну а я, уходил вновь, и вновь.
Ты ждала сотни лун и закатов,
Без роптанья сходила с ума.
В суете раздевающих взглядов,
Стала вдруг ты, чужая жена.
Много дней уж прошло от разлуки,
И я мучился, каждым из них,
Эти страшные, нежные муки,
Написали любви нашей стих.
Все прошло, и в рассказанной сказке,
Нас уже потихоньку прочли.
Все сомненья, признанья и ласки,
Нам любовь возвратить не смогли.
Ты давно не читаешь о вечном,
Ну а я, стал писать для другой,
Я влюбился в нее так беспечно,
Что же будет в итоге со мной?
Для нее я не буду любовью,
Для нее, я лишь бледная тень.
Одарила судьба меня болью,
Я для дьявола стал как мишень.
Стих наш, пыльною полкой хранимый,
Скажет всем: «Ты осталась родной!»
Сумрак образа мною любимый,
Знай, что я уж пишу для другой.
Февраль 2015