Пробуждение
Впереди оставалась всё ещё значительная часть пути, которую необходимо было преодолеть.
Дорога, выложенная из гранитной плитки, уходила вдаль и была почти целиком залита кровью. Повсюду лежали трупы. Жертвы налётчиков. Почти все они приняли позы эмбрионов с выражениями лиц, будто перед смертью им пришлось испытать неистовый ужас. Широко раскрытые глаза, словно бельмом покрытые, до безумия бледная кожа с серыми пятнами, седые виски… и ни одной царапины.
Жертвы налётчиков умирают не сразу. Всхлипывая, корчась от боли и повизгивая, словно дворняжки в сильную стужу, они способны мучаться часами, пока их не настигнет смерть.
Они приходят неожиданно. Но процесс их появления заставляет вздрагивать от неминуемой участи. Вначале появляется резкий, нарастающий звук железного скрежета, будто в воздухе с огромной скоростью, вращается спиральная пружина, шаркая о гладкую поверхность и в воздухе образуется иссиня-черная, гипнотизирующая воронка тонких линий, из которой на испуганную жертву, с хриплым рычанием, остервенело вылетают налетчики.
Крайне агрессивные, внешне очень бледные, абсолютно лишенные волос и с ярко-багровыми глазами, словно налитыми кровью, как у белых крыс, и с потрескавшейся кожей, словно больные ихтиозом, одетые в чёрную облегающую одежду, напоминающую некое подобие военной формы.
Сверхъестественная сила и своеобразная жестокость.
«Нас уже почти истребили…»
Резко обхватывая когтистыми лапищами за голову обессилевшую жертву, они широко раскрывают пасти и, глядя ей прямо в глаза, издают резкий, подобный истошному визгу, звук, волнами пульсирующий в пространстве.
Пространство вокруг вибрирует и всё вокруг мгновенно затихает.
Жертва опрокидывается на землю.
Окровавленные, но без единой раны, будто кровь сочится сквозь кожу – они будто в эпилептическом припадке, судорожно бьются об землю, стуча по ней, по себе…ладонями! Истерично царапая, впиваясь ногтями себе в кожу, будто в панике пытаясь избавиться от того, что залезло к ним прямо под кожу!
Их глаза тускнеют, обесцечиваясь и затухая, будто из них уходит сама жизнь. Становятся сплошь пустыми и серыми.
А затем – беспробудная кома с еле различимым дыханием… из которой ещё никто не выходил.
И смерть!..
Никому не известно, откуда они появились и куда каждый раз исчезают.
Они появляются неожиданно и, как правило, небольшими группами. Убить их удается крайне редко и по большей части из-за их быстрого и хаотичного перемещения в разные точки. Неестественно длинные и резкие прыжки, телепортация в одном участке, словно неаккуратный мазок чёрной кисти, не оставляет надежды.
И вот уже сам город.
«Простые беженцы…бежали из города.»
Вдоль дороги лежат тела людей, в которых ещё теплиться небольшой огонёк жизни. Тела всё ещё издают предсмертные судороги, на губах застывает пена, где-то слышится повизгивание и шарканье, будто…
«Они были здесь не так давно…»
Снова тихий шёпот из ниоткуда как следствие прихода налётчиков. Он то стихает, то ускоряется, вихрем окружает и вскруживает голову.
Необычное явление.
«Может они так общаются?..»
Вид разрушенного города угнетает. Пять лет в разрухе и природа твёрдой поступью забирает то, что когда-то принадлежало ей.
Не осталось ни одного уцелевшего здания после короткой, но очень разрушительной войны, которая закончилась ни в нашу пользу. Весь город разрушен от массивного ракетного удара. Обломки его уже успели обрости вьюном и мхом и лишь немногие островки высотных зданий, чудом уцелевших, всё ещё возвышаются над забытым городом. Не намного…
Раньше мир был насыщен звуками, движением, жизнью, но сейчас он лишен всего, к чему мы так привыкли, он лишился привычной для нас жизни и того, чем мы жили. Он превратился в безжизненную пустыню. Ни людей, ни птиц, ни животных…пустота.
Город рухнул и бесследно исчезает.
«Разлетелся на куски…»
Разрушенные здания, почти сгнившие машины и всё то, что осталось от ушедшего мира – покрывается мхом и рассыпается в прах. Приходит пустота.
На горизонте начало смеркаться, когда я услышал визг налётчиков там, где я не так давно вошёл в этот город.
Город опустел и, постепенно разрушаясь, создает гнетущее впечатление с новыми его жителями. Когда-то я хотел съездить в Припять, в город, разрушенный и заброшенный из-за техногенной аварии, всегда привлекал к себе внимание, но сейчас уже весь мир одна единственная Припять со своими, особыми, жителями.
Слева от главной городской дороги я заметил невысокое здание, более-менее уцелевшее спустя столько времени.
Первые этажи оказались почти полностью покрывшиеся плесенью, источающей резкий, терпкий и неприятный запах. По уцелевшим останкам рекламных щитков, оборудованию – становится ясно, что когда-то здесь был продуктовый магазин и, из всего ассортимента товаров здесь уцелели лишь консервы, до которых плесень так и не смогла добраться.
Служебный выход вёл к длинному, пустому коридору, наполненному сыростью и тьмой, по обеим сторонам которого находились многочисленные служебные помещения и, к счастью, большинство из них были не заперты. Тишину нарушали изредкие удары капель воды о бетонный пол.
Теперь тишина стала визитной карточкой всех заброшенных зданий и ничто не смело её нарушить.
Под ремнём болтался пистолет, который был моим единственным моим оружием, который уже успел изрядно натереть бедро.
«Нужно пересчитать патроны.»
Я подобрал довольно уютную комнату с диваном, немного ободранным, но это было неважно, и журнальным столиком.
«Наверное, раньше это была комната отдыха…»
Всего лишь стоило коснуться дивана, как нахлынула гнетущая усталость, резкой болью отдававшая в ногах после долгого пути и медленно погружающая в глубины разума.
Прекрасный мир.
Всегда обожал позднюю весну, когда воздух наполняется запахом только что распустившихся цветом и задорным пением птиц. Мир наполнен жизнью.
Приятное умиротворение наполняется всё тело.
Сидя на лавочке под цветущей черёмухой, ощущаешь приятное тепло весеннего солнца, лучами ласкающего шею, плечи.
Весенняя свежесть наполняет всё вокруг, заставляя дышать чаще, глубже…
Тепло наполняет изнутри и заставляет просто улыбаться, вдыхая приятный аромат весны…
Ближе к утру появились резкие шорохи, которые мгновенно прогнали наваждение из прошлого.
Комната была наполнена мраком, холодной сыростью и тишиной.
В дверном проёме медленно загорелась пара алых глаз… Больше ничего.
Очень холодно и трясёт.
Выступил холодный пот, рождая легкую дрожь в руках, но невозможно было двинуться. Во рту пересохло, отдавая першением в горле. Дышать стало тяжело, дыхание стало резким и прерывистым, будто от длительной пробежки…
Постепенное приближение глаз обрисовывало в темноте бледную, шершавую кожу, покрытую трещинами, без единого волоска и чуть приоткрытую пасть, наполненную тонкими, как иглы, клыками. Кожа словно светилась тусклым, синеватым отсветом на фоне оранжево-красных глаз наряду с тихим, будто шепчущим, постепенно нарастающим рычанием.
Оно медленно приближалось чуть ли не на четвереньках, чтобы его глаза были на уровне моего лица.
Они будто гипнотизировали, прижимая меня всё сильнее к дивану, не позволяя даже немного сдвинуться с места. Оказавшись в ловушке, переполняло чувство страха и безысходности.
«Спасения нет…»
На краю столика передо мной опустились бледные, бликами отсвечивающие, лапищи, с длинными костлявыми пальцами.
«Оно так близко!»
Прерывистое дыхание усиливалось, тело не покидала нарастающая дрожь…
Оно заклокотало, чуть отпрянув назад, будто готовясь к прыжку! Глаза побагровели, наливаясь светом. Во рту начал скапливаться медный привкус, комом вставая в горле, мешая дышать. Что-то мешало дышать, кружа голову.
«Это всё?..»
Клокот затих, давая возможность существу громко взвыть и рыкнуть, широко раскрыв пасть и одновременно ударить обеими лапами по столу и взметнуться ко мне.
Дрожь отпустила, наполнив тело слабостью и звенящим покалыванием. Резкое движение руки, что до боли усилило ломку в мышцах.
Успев плашмя ударить налетчика в голову пистолетом, я смог спиной скатиться с дивана в сторону, прерывисто дыша, хаотично перебирая, шаркая ногами по полу, спотыкаясь о всякий хлам, отпрянул к противоположной стене с дверным проёмом.
Налетчик с визгом обрушился на край дивана, резко обернулся, упёршись ногами в диван и приподнявшись лапами на столике, пронзал меня взглядом. Его глаза источали гнев, по его щеке текла тоненькая струйка крови. Оно начало шипеть и взвизгивать, что перерасло в визгливый гогот, который будто создавал в воздухе своеобразное биение, гулом наполнявшее мою голову.
Оно будто давит, мешает дышать, задерживая дыхание, сдавливает горло. Сильная резь в глазах, ломка в суставах и мышцах, закружилась голова и, ощутив покалывание в боку, я невольно опустил свой взгляд.
В боку зияла неглубокая рана от когтей.
Эта тварь успела меня ранить.
Рана медленно кровоточила, источала жар, опухала, мышцы по всему судорожно сокращались, будто после удара электричеством.
Налётчик медленно спустился с дивана и, встав на полусогнутые ноги и сильно ссутулив спину, с хрипом и злобой медленно двинулся в мою сторону, приостановившись в нескольких шагах от меня.
Пистолет всё ещё был в моих руках, но я всё не мог нащупать курок. Пальцы будто не слушались меня и, будто замёрзнув от холода, еле двигались, горели.
«Жжёт...»
От гогота будто завибрировало пространство, весь воздух наполнялся вибрацией, волнами жара и холода, бросая в то в холодный пот, то в неистовый жар. Биение пространства комнаты проходило сквозь меня, рождая дрожь и тремор. Ноги подкашивались и не слушались.
Оно собирается прыгнуть.
«Дверь…»
Глухой удар в стену, и плашмя обрушившись на пол, перевернувшись и налётчик, хаотично заметавшись – выломил, закрытую мною, дверь.
За что-то зацепился, споткнулся и упал. Оно с пронзительным визгом прыгнуло на меня, выставив вперёд свои лапы… и растворилось в воздухе.
Тяжело дыша, ощущая сильное биение в груди и висках, я приподнялся, и, отшатнувшись, ударил спиной в стену, со стоном опустился на корточки.
Шёпот. Снова вихрем начал окружать шёпот, взявшийся из ниоткуда, то ускоряясь, то стихая, и снова набирает обороты. Режет слух и перебивает мысли.
Громко вскрикнул и легкие наполнились воздухом, по щекам полились слёзы. Незнаю почему, но они просто лились, эмоции стали не подконтрольны. Слёзы просто лились, но из груди лился смех, эхом стучащий по коридору.
Рана перестала кровоточить, но отдавала жжением и быстро обратила на себя внимание.
В конце коридора за углом оказалась широкая лестница, ведущая на верхние этажи.
Всё было как в сонной пелене: я шёл, запинаясь на каждом шагу, гогот налетчика до сих пор звоном разился в ушах, не давая сконцентрироваться, путая мысли.
На втором этаже было тихо и сухо. Огромная комната, заставленная железными, разборными стеллажами, битком набитых картонными коробками. Некоторые стеллажи стояли вдоль стен, некоторые поперёк комнаты, загораживая обзор и могли скрывать за собой всё, что угодно.
В самом центре комнаты стоял широкий белый стол с глубокой ложбиной в виде дуги и чёрное компьютерное кресло.
На столе стоит старенький ноутбук с разбитым напрочь экраном, наушники и стопка неаккуратно сложенных листов, и всё это уже успело покрыться приличным слоем пыли. В помещении был тусклый жёлтый свет, исходивший от лампочки возле лестницы.
«Электричество?!…откуда?»
Напротив стола были огромные широкие окна, ведущие наружу и открывающие всю панораму разрушенного города, погруженного в полупрозрачный туман.
«Что же дальше?..»
В противоположном от лестницы конце комнаты за стеллажом лежала груда скомканных, кое-где залитых кровью, исписанных листов бумаги.
«Почерк не особо неразборчив…»
Разглядев их получше, я понял, что это было нечто вроде личного дневника. Писал мужчина…
Он искал выход, хотел уйти отсюда…но не мог.
Почему?
На последнем, насквозь пропитанном кровью, листе была всего лишь одна необычная фраза:
«Лишь бы не уснуть…они приходят!»
Передо мной снова встала эта картина, как я просыпаюсь и передо мной, в ожидании моего пробуждения, сидит оскалившийся налётчик, созерцая меня окровавленными глазами, что снова заставило покрыться меня холодной испариной от всего этого ужаса.
Приподняв голову, я увидел, что в стене, на высоте полуметра от пола была дверь. Обычная и неприглядная, покрашенная белой, слегка зеленоватой краской, которая уже кое-где начала трескаться и опадать.
Открыв её, моему взору предстала небольшая комнатушка, всего в несколько шагов по периметру. От самого порога двери и до противоположной стены была широкая, не застеленная кровать, на которой лежала женщина в сильно потрёпанной, серой пижаме.
У неё были чёрные, спутанные волосы до плеч и длинный заостренный носик.
Она спала, когда я открыл дверь, но она словно в безумии вскочила, и даже не успев проснуться до конца, выпрыгнула с постели наружу, оступившись с гулким падением, словно плача, с громким нервозным бормотанием, начала хаотично метаться из стороны в сторону, не замечая ни меня и ничего на свете.
В неожиданный момент её нога резко вытянулась вперёд, как будто что-то невидимое схватило и дёрнуло её за ногу, она упала вновь на груду бумаг и, беспорядочно перебирая руками, ногами, изо всех сил пыталась встать.
Её словно что-то удерживало у пола, будто кто-то сверху давил ей в спину, не давая ей подняться. Она визжала, кряхтела, что-то бормоча и плача, но старалась подняться.
При попытке помочь ей, она, громко взвизгнув, прокатилась по полу до ближайшего стеллажа, и ударившись об него с такой силой, что тот опрокинулся на неё, поднимая в воздух клубы пыли, притихла.
Подойдя я заметил, что из-под упавшего стеллажа начала шириться лужа крови. Из-под стеллажа послышалось затухающее сиплое шипение. Она ушла…
«Что в комнате?..»
Поднявшись на порог и пристав на колени, то увидел на кровати компьютерные наушники, а слева у стены стоял обычный кухонный стол и работающий на нём компьютер с метаморфозной заставкой.
Больше ничего.
Немного оглядевшись, я увидел дверной проем слева, дальше за компьютером. Из него шёл свет.
Там был коридор, длиной около десяти метров, в конце которого было большое закрашенное окно, сквозь которое пробивался солнечный свет, давая возможность осмотреться.
В самом начале коридора по обе стороны стояли двухъярусные кровати, как в плацкартном поезде…
На них лежали люди: с пожелтевшей кожей и очень худые, высокие и лысые, лежавшие в позах эмбриона.
Они были мертвы...
Когда я отвлекся от внезапной находки, то обратил внимание на то, что этот коридор у окна поворачивает налево.
«Есть продолжение…»
Тут же я услышал шорох, напоминающий шелест листьев за поворотом.
Зазвучал тихий рык недовольства. Что-то упало и зашаркало.
С каждым моим шагом рык усиливался, и, наконец, сложилось впечатление, что ещё один мой шаг, и то, что скрывается во тьме поворота, выпрыгнет наружу.
Снова слабость и дрожь. Выступил холодный пот и резь в глазах.
«Лишь бы не они…»
Нужно было идти дальше. Позади послышался воющий скрип и дверь позади меня с громким хлопком закрылась.
Приподняв пистолет на уровне глаз, я приготовился в любой момент выстрелить.
Учащенное, прерывистое дыхание становилось всё громче и громе, в висках отдавало биение сердца. По телу пошла лёгкая дрожь.
«Дышать…хочу дышать!»
Подойдя почти впритык к повороту, я начал отходить в противоположный от поворота угол.
За поворотом царила кромешная тьма. Ком в горле и сильная отдышка не позволяли сконцентрироваться. Холодный пот со лба подбирался к глазам, обжигая их. Щурясь, взор мутнел и всё, что я видел становилось смазанным и нечётким.
На угол стены медленно легла бледная, костлявая рука, и в угол впились острые когти и во тьме поворота, куда не доходит свет из окна, загорелась пара багровых глаз, наполненных уже знакомой, неистовой яростью. Во рту проявился медный привкус, дыхание замедливается, прерывается, будто кто-то закрывает нос.
«Воздух…нужен воздух!»
Невозможно пошевелиться, дрожь усиливается. Не чувствую тело, не контроллирую его, ноги подкашиваются, глухой удар плеча об стену и медленно сползаю вниз.
Тихий шёпот, словно окружая со всех сторон, набирая скорость, уводил и вихрем танцевал вокруг…в голове!
«Это конец?!»
Резкий рывок багровых глаз!
«Биение…»
Непроглядная темнота.
– Ничего не вижу?
Не слышу…Не вижу…Неосязаемо.
Колит…иглы по всему телу…импульсивно.
Нет…не чувствую
– Ничего не чувствую, не вижу, не слышу.
– Лишь гул внутри и снаружи…Сквозь меня…
Пустота…
–Что-то случилось?..
–Не помню…не знаю
Не говорил этого, не думал этого. Просто…
–Мысль?
–Наверное…Полёт
Не пошевелиться… Ничего не чувствую… Себя не чувствую, вокруг не чувствую…
–Где-то нахожусь…
–Не понимаю…
–Куда-то тянет. Затягивает…
– Совсем не страшно.
–Это…звезда? Она мерцает…приятно.
Яркий свет беспощадно режет глаза, невольно наворачиваются слезы. Ничего не понимаю и не вижу. Слышу какой-то гул. Как-то тепло…
–Хм…плед?!
Взгляд в сторону и вдруг замечаю замечаю медсестру.
– Так я же вроде…
– Хм… Где я?! – я невольно положил руку на живот.
«Рана…зажила?!»
Слегка приоткрыв рот, она выглядела очень растерянной.
Торопливо нащупав рукой дверную ручку позади себя, она юрко выскочила в коридор, плотно закрыв за собой дверь и, кажется к кому-то спешно обратилась…
–Скорее зови врача! Он проснулся!!
