Улыбнуться городу
Задыхается город, как в длинном сосновом ящике,
Ему глотку сдавили, и он посерел от судорог.
Но он все еще дорог каждым кирпичиком-хрящиком,
Он похож на скелет друга старого, близкого, мудрого,
Что присел у окна, глядя вдоль монохромной улицы,
Удивился: сколько скелетов среди этих жителей!
И вздыхает, сидит, приуныв, и молчит, ссутулившись, —
Рядом столько людей, но он одинокий, покинутый.
Тесно всем, невзирая на необъятные площади.
Потолок чересчур низок от штукатурки облачной,
Приказали домам обесцветиться и попроще быть,
И поставили люди улыбку свою на полочку,
И пошли без нее по делам — бесплотные призраки,
Снова бродят без чувств, глаза только плачут от холода.
Разлетается дождь (или слезы) повсюду брызгами,
И никто не хотел хоть на миг улыбнуться городу.
Ему глотку сдавили, и он посерел от судорог.
Но он все еще дорог каждым кирпичиком-хрящиком,
Он похож на скелет друга старого, близкого, мудрого,
Что присел у окна, глядя вдоль монохромной улицы,
Удивился: сколько скелетов среди этих жителей!
И вздыхает, сидит, приуныв, и молчит, ссутулившись, —
Рядом столько людей, но он одинокий, покинутый.
Тесно всем, невзирая на необъятные площади.
Потолок чересчур низок от штукатурки облачной,
Приказали домам обесцветиться и попроще быть,
И поставили люди улыбку свою на полочку,
И пошли без нее по делам — бесплотные призраки,
Снова бродят без чувств, глаза только плачут от холода.
Разлетается дождь (или слезы) повсюду брызгами,
И никто не хотел хоть на миг улыбнуться городу.
