Телеграммы летят, будто птицы на юг, телеграммы летят из наркома в ГУЛАГ. Категория, номер, вас понял, сержант, ни один из тюрьмы уж не выйдет враг. Телеграммы летят, и звонит телефон, телеграммы летят, и гудит страна. Сотни списков из тех, кого ждёт расстрел, и читает сержант имена, имена.

 

Их машина везёт, нет дороги назад, на ухабах трясёт, их встречает лес. И огромный барак, загоняют всех. Слишком поздно спешить, всем тут хватит мест. То последний приют, вон и ров готов. И оденутся кровью в закат времена. Вон и жертвы стоят, автомат, наряд. И читает сержант имена, имена.

 

Громко пули свистят, вот и прах из тел, и траншею зароют, черёд другой. А на завтра к ним снова приедет «Хлеб», привезёт ещё с точно той судьбой. День прошёл, пора — всякий раз казнят. И сажает террор в эти рвы семена. Для подобных тайн будет тёмной ночь. И читает сержант имена, имена.

 

***

 

 

Ни следа убийств, лишь холмы и храм, и простёрлась над смертью теперь стена. И поют дрозды над плитой в саду. Там застыли навек имена, имена…