В объятиях бетонных стен души
В душе́ ты на полу, в объятиях стен бетонных,
Пластмассовых огней мерцает в окнах свет.
Ласкаешь свою тьму, но мысли, как две тонны -
Без жалости громят о собственный скелет.
Лежишь всё на спине, а солнце тусклой лампой,
Шпатлёвку осветив, кончает путь во тьме.
И слышно в глубине, как кто-то тухлой лапой
Под плинтусом скребет и просится к тебе.
Но ты лежишь, ковром прокуренным укрывшись.
Отцовский шифоньер смеётся над тобой.
"Зачем скрипишь? Потом протру тебя на крыше.
Зачем смеёшься так, как будто бы живой?"
Лежишь не шевелясь, но тьма сгущает краску,
И сердце на тебя столетней пылью рвет.
Ты ждёшь, в душе томясь, когда подарит ласку,
Хотя бы зверь, что век под плинтусом живёт.
И тот ковер - оазис для тебя, ведь ночью,
Среди пустынь, на кафельном полу. Вокруг
Хребта затянется петля, убийца точно.
Зверь, что под поло́м - единственный и лучший друг.
