В объятиях бетонных стен души

В душе́ ты на полу, в объятиях стен бетонных,

Пластмассовых огней мерцает в окнах свет.

Ласкаешь свою тьму, но мысли, как две тонны -

Без жалости громят о собственный скелет.

 

Лежишь всё на спине, а солнце тусклой лампой,

Шпатлёвку осветив, кончает путь во тьме.

И слышно в глубине, как кто-то тухлой лапой

Под плинтусом скребет и просится к тебе.

 

Но ты лежишь, ковром прокуренным укрывшись.

Отцовский шифоньер смеётся над тобой.

"Зачем скрипишь? Потом протру тебя на крыше.

Зачем смеёшься так, как будто бы живой?"

 

Лежишь не шевелясь, но тьма сгущает краску,

И сердце на тебя столетней пылью рвет.

Ты ждёшь, в душе томясь, когда подарит ласку,

Хотя бы зверь, что век под плинтусом живёт.

 

И тот ковер - оазис для тебя, ведь ночью,

Среди пустынь, на кафельном полу. Вокруг

Хребта затянется петля, убийца точно.

Зверь, что под поло́м - единственный и лучший друг.