ДОЙЧЕН ЗОЛЬДАТЕН НИХТ КАПИТУЛИРЕН
-Прожуй хоть кусок, пуля. Успеешь набегаться.
Но я уже не слушаю бабушку, надеваю поверх трико штаны с начёсом, напяливаю толстый свитер и шарю в печурках в поисках носков и варежек. В клубах пара вваливаются друзья.
-Дверь зачиняйте, анчутки. Хату выстудите.
Пацаны толпятся у порога, торопят.
-Давай скорее. Все уже на улице.
Высыпаем всем гамузом наружу. Солнце слепит глаза, лёгкий морозец пощипывает нос и уши. Хорошо зимние каникулы проводить у бабушки в деревне. И летние тоже. По дороге с санками пробегают сёстры Муштаковы. Машка показывает нам язык.
-Мы первые, мы первые на горке.
За ними колобком катится младший брат, Серёжка, вскрикивает тонко.
-Меня подождите. Всё мамке скажу.
Мы провожаем их насмешливыми взглядами и вытаскиваем из-под лапаса свою машину--огромные деревянные сани. На них мои дядьки по выходным возят сено для коров из омёта. Омёт стоит за огородами, подальше от огня.
Зря Муштачиха нам показывала язык. На склонах глубокого оврага собралось пол села. С гиканьем и свистом, на зависть всем, скатываемся на самое дно. Скоро и в этих гигантских санях становится тесно. Даже сёстры с сопливым братцем пристроились с краю. Просто съехать нам уже скучно. На полном ходу наваливаемся на одну сторону и опрокидываемся. Выбравшиеся первыми из кучи малы стараются отбежать подальше. Отставшие поволокут сани наверх. Катаемся долго и весело.
Первыми уходят Муштаковы. Они сажают замёрзшего брата в санки, Машка берётся за верёвку, Анька держится за спинку, и с визгом уносятся по улице. Чуть позже исчезают Гараждины и Сафьяновы. Мишка Звонарёв тоже положил лыжи на плечо и махнул нам рукой. Оставшиеся сбились в кучку.
-Пошлите в глиняный карьер. Там вчера бульдозер снег чистил. Взрывать будут.
Витька всё знает, у него отец на кирпичном начальником гаража работает. Девчонки фыркают.
-Нужда была на глину пялиться.
Нам и семь вёрст не крюк, а тут и вовсе километр. Через десять минут мы на месте. Площадка очищена большая, но кругом ни души. Витька разводит руками.
-Сегодня воскресенье, у подрывников выходной.
Чешем затылки--навалять ему?
Но Юрка Дикий (Дикалов) уже влез на огромную кучу снега и орёт.
-Ура-а!!! Я царь горы.
С воплями кидаемся свергать наглого монарха. Пыхтим, тузим друг друга, но никто наверху устоять не может.
-Давайте разделимся.
Это, конечно,Яшин влез. Вообще-то он Вовка Воробьёв, но даже мать его зовёт Яшин. Делимся по-честному, чтобы силы были равными. Предлагаю считалочку, кому быть первыми наверху.
-Знаем мы твои считалочки.
Бирюк(ов) достаёт из кармана новенький десюнчик. Монетка взмывает к небу и падает в нетронутый сугроб. Мы хохочем, а Сашка безуспешно ищет своё сокровище.
-Считай , Боряй.
Моя команда на вершине готовится отражать атаку.
-Значит вы фрицы, а мы русские,- кричат снизу.
- Почему?
-Мы рейхстаг штурмуем.
Я встаю в позу Наполеона и заявляю высокомерно.
-Дойчен зольдатен нихт капитулирен !
Я даже глаза закрываю для важности. И напрасно. Метко брошенный комок снега попадает точно в лицо. Пока утираюсь, меня хватают за ноги и радостно сбрасывают вниз.
- Отдыхай, фриц.
По правилам я выбываю из игры. Отряд, потерявший бойца, сопротивляется не долго. Меняемся местами.
Часа через два, уставшие, промокшие и голодные как волчата, вваливаемся в избу. Мы все родственники. В деревне вообще все всем родственники. Бабушка кричит нам привычно.
-Двери зачиняйте, анчутки. Вы где столько снега набрали, ироды. Столько снега за всю зиму не выпадает, сколько вы в хату натащили.
Кое как срываем с себя обледеневшую одежду. Бабушка развешивает наши пальтишки, рассовывает по печуркам носки и варежки, ставит сушить валенки.
-Марш на печку, цуцыки.
Печь у бабушки слоноподобная, в пол избы. Она ещё тёплая с утра, и мы удобно устраиваемся на старом дедовом кожухе. Бабушка, разобрав наши шобаны, подаёт эмалированную кастрюлю с пирожками, кринку молока и две кружки.
-Не свинячьте там.
Утолив первый голод, начинаем спорить: с чем пирожки вкуснее- с картошкой или капустой? Кастрюля опустела раньше, чем мы успели разобрать. Сказали бабушке спасибо и вернули посуду. Я достал из-за трубы решето с сухарями, но все уже наелись и нетерпеливо уставились на меня. Первым, как всегда, не вытерпел Яшин.
-Давай, Боряй, про Голикова.
-Чо эт про Голикова? Он ещё про Разина не досказал,-заспорил Бирюк.
-Вчера надо было приходить. Про Разина ещё вчера он досказал.
Я блаженно улыбаюсь. Сейчас я вам расскажу-у.
-
