Меж гладких валунов похрюкивал прибой...
* * *
Меж гладких валунов похрюкивал прибой,
Вдали, в чаду огней, прибой вздыхал утробно.
На гладком валуне лежали мы с тобой,
И было нам лежать чертовски неудобно.
Все шишки и бугры на глади валуна
Без милосердия мне вдавливались в ребра.
“Зачем я здесь лежу? Зачем молчит она?
И как ее зовут?” – я размышлял недобро.
Давно ль по валуну я ерзал так и сяк,
И потакала мне во всем моя Пленира,
Но полчаса прошло – и вот восторг иссяк,
И сразу вылезли все неудобства мира.
Пленира молода. Похоже, любо ей
Очами утопать в неисчислимых звездах,
А мне вдруг вспомнилось, что для моих костей
Губителен, увы, сырой прибрежный воздух.
А мне вдруг вспомнилось, что болен я и стар,
Что поздно подражать античному сатиру,
И рвался я душой обратно в теплый бар,
Откуда час назад я умыкнул Плениру.
