Мне будет не хватать...
Завтра «сегодня» станет безликим «вчера»,
сбитой набойкой на Времени каблуке.
Связкой ключей, сжатых в пальцах худых Петра…
нитью серебряной, вышитой на виске.
Стуком компостера, рвущего зло талон…
Лентой дороги в слепящем ксеноне ламп…
Камнем судьбы, расколовшим надежд стекло…
Новое «завтра» - «вчера» точный оттиск… штамп…
День – далай-лама, не знающий слова «страх»,
с жизнью-цепочкой из звеньев «рожденье» - «смерть»,
в теле ребёнка с улыбкою на устах
старец, вернувшийся в хаос и круговерть
дат и событий… в пустых интервалах снов-
вех верстовых на коротком земном пути…
чтобы сбить в мудрость десяток расхожих слов,
выйти с закатом – с рассветом опять прийти.
Всё надоело до одури: лести мёд,
ярость с любовью и ненависть – до краёв…
Выжить, ступая с рассветом на тонкий лёд
можно с душою – студёною полыньёй.
Блажь одиночества… смысл в пустоте ночей…
лёд равнодушия… стылая лава – страсть…
праведных святость… и искренность палачей,
дышащих, пьющих, живущих, казнящих всласть…
Перетянуть что ль струну, чтоб на полпути
врезалась в пальцы, как в спину Христову кнут
и без стенаний, без боли, без слёз уйти
в Вечность… туда, где от первого вдоха ждут…
Хоть по ступеням, крошащимся под ногой…
хоть по воде, словно праведник, босиком…
Там будет принят с открытой душой изгой
и от гортани отступит упругий ком.
Шанс не велик полубогом крылатым стать:
слишком большая для смертных да грешных честь.
Как бы там ни было, знаю, что не хватать
будет того, что с уходом осталось здесь.
Ласки, тепла и любви, суматохи дня…
зноя июньского, колких земных снегов…
веры, что некто от Бога хранит меня…
тихих завистников и подлецов-врагов.
Я ведь иначе и быть уже не смогу…
В этом и прелесть – надеяться и любить…
боль пересилить, хребет поломать врагу…
Жизнь – только здесь… По ту сторону – может быть…
