"Придав листве движенье ветровое..."

* * *

Придав листве движенье ветровое,

Осенний дух любил усталость дня.

Деревья обнажались под конвоем

Небес понурых. Смертностью маня,

Светило солнце, теша подозренья.

И, шаркая ногами горожан,

Плащи и куртки, словно привиденья,

Усугубляли призрачность времян.

Кафе рассказывало притчи о влюблённых

Кинотеатру, что, как пароход,

Плыл, увлекая зрителей посконных

В пучину жизни, собирая свой доход.

Машины ездили, шурша колёс резиной.

Шофёры, нажимая на педаль,

Делились надвое, и лучшей половиной

Смотрели здраво и куда-то вдаль.

 

В музеях выставки, в церквях опять молебны…

Сентябрь всё это хочет отрезвить,

Его печали тонки и хвалебны,

И с вечностью связуют, словно нить.

Тетради в школах пахнули терпеньем.

Заботы сняли, словно часовых,

Всю призрачность с души, её сопеньем

Довольны боги. Будто чаевых,

Я испросил у времени помарок –

Их делать хочет каждый ученик,

Но был сентябрь скуп. Однако ярок

Был подан листопад мне. Я приник

К нему, как к вечной книге о прощенье,

Где роль вредна почти как алкоголь.

Я горожанин только, и сомненья

Побили душу мне, как шубу моль.