ПЯТОЕ МАРТА
прадеду
…означением горести пустовремённых судей –
воспаряет оркестр в своей симфонической сути,
не щадя репродуктор на жёлтой стене вокзала, –
овладевает толпой, – как партия приказала.
Пуще лютых гонцов с головами собак на сбруе,
нотный стан восстаёт и навечно покой ворует,
и слеза – что печать на потрёпанной челобитной,
где меняется речь – от восторженной до обидной.
Ты не скажешь, что вдруг – все же видели, ожидали;
только шёпот тревожный: он умер – а что же дале, –
соловей разольётся, иль голосом тусклым выпи
съёжит горло тоска – хоть горелого спирта выпей?..
Оттого – тишина горше звона на колокольне;
вызревают пути – кому скорый, кому окольный;
не крылатый мороз потроха клюёт неустанно –
но звенящая изморось в голосе Левитана.
…удлиняется день; вьют минуты поток, что ласты.
Громче прочих певцов – затянул свиристель горластый, –
не в кленовой сети́, не в осу́шенной кроне граба, –
точно кро́ви искал – у густого рябины краппа.
Размыкается круг и гремят по утру засовы
под напором ключей, меж которых один – басовый, –
говорит, что отныне не знает иной любви. Да
открывает собой – покаянный псалом Давида…
