Ночь близко...

Ночь близко, как обычно, злая,

И днем морозным оскорбясь,

Весна приходит, обнажая

Всечеловеческую грязь.

 

На скудных лицах гроздь мечтанья:

Кто на Бали, а кто на Мальту...

Машин змеиное шуршанье

По равнодушному асфальту.

 

Тень, сумерки, деревья, холод,

Кем-то забытый старый лом,

Собачий лай, собачий голод,

Старуха с умершим лицом...

 

Пластмассовая кукла в луже

Без глаз, с оторванной ногой,

Февраль, зимы последней стужа,

Фонарный свет, собачий вой.

 

Неловкий шаг и серый снег,

В потеках пыли дом кирпичный,

Как будто, совершив побег

Из тела, будучи обычной,

 

Душа устала труп тоскать,

Не выдержав мирского плена,

Ушла, забыв святую рать,

Разбившись вдребезги о стену.

 

Как много их по переулкам,

В заросших плесенью дворах,

И под землей, в тоннеле гулком,

Вселяют суеверный страх...

 

Как много их влачит доселе

Телес уродливых наряд...

Смотри, в невыспавшемся теле

Души невыспавшейся взгляд...

 

Какой же нас ведет невежда,

Коль до сугробов на висках,

Он создает в душе надежду,

И веру, и ... вселенский страх...

 

Мы все невольно вопрошаем,

Кто золота, а кто-то хлеба,

Дрожим, с надеждой созерцая

Величие ночного неба...

 

Ночь близко, как обычно, злая,

И днем морозным оскорбясь,

Весна приходит, обнажая

Всечеловеческую грязь.

 

И в том незыблемом пространстве.

Что вечно было, вечно будет,

Как колыбель ушедших судеб,

Прикрытом ветра пеленой,

Я не хотел бы затеряться,

И для единственных остаться,

Пусть тертой после долгих странствий,

Но все-же чистою звездой...