Ночь близко...
Ночь близко, как обычно, злая,
И днем морозным оскорбясь,
Весна приходит, обнажая
Всечеловеческую грязь.
На скудных лицах гроздь мечтанья:
Кто на Бали, а кто на Мальту...
Машин змеиное шуршанье
По равнодушному асфальту.
Тень, сумерки, деревья, холод,
Кем-то забытый старый лом,
Собачий лай, собачий голод,
Старуха с умершим лицом...
Пластмассовая кукла в луже
Без глаз, с оторванной ногой,
Февраль, зимы последней стужа,
Фонарный свет, собачий вой.
Неловкий шаг и серый снег,
В потеках пыли дом кирпичный,
Как будто, совершив побег
Из тела, будучи обычной,
Душа устала труп тоскать,
Не выдержав мирского плена,
Ушла, забыв святую рать,
Разбившись вдребезги о стену.
Как много их по переулкам,
В заросших плесенью дворах,
И под землей, в тоннеле гулком,
Вселяют суеверный страх...
Как много их влачит доселе
Телес уродливых наряд...
Смотри, в невыспавшемся теле
Души невыспавшейся взгляд...
Какой же нас ведет невежда,
Коль до сугробов на висках,
Он создает в душе надежду,
И веру, и ... вселенский страх...
Мы все невольно вопрошаем,
Кто золота, а кто-то хлеба,
Дрожим, с надеждой созерцая
Величие ночного неба...
Ночь близко, как обычно, злая,
И днем морозным оскорбясь,
Весна приходит, обнажая
Всечеловеческую грязь.
И в том незыблемом пространстве.
Что вечно было, вечно будет,
Как колыбель ушедших судеб,
Прикрытом ветра пеленой,
Я не хотел бы затеряться,
И для единственных остаться,
Пусть тертой после долгих странствий,
Но все-же чистою звездой...
