Прости мне, Бродского поклонник...
Прости мне, Бродского поклонник,
Ворчливость мизантропных строк,
Но под локтями подоконник
Уютным другом стал давно,
А безразличное окно
Тебе и мне дает урок.
Шли пилигримы - глаза их слепы,
Ветром гонимые, солнцем палимы,
Тупо шагали обломки толпы,
Тупость бездушная - суть пилигримы...
Я тоже умею валить мысли кучей,
Горой несусветной, но все-же могучей
Сейчас подтяну без размера и рифмы,
Слова, лишь бы были, а может и числа...
Теперь можно вставить нелепую строчку,
Но мне этот бред, как удары по почкам...
Мой Питер! Ведь там он решил уродиться,
Навряд ли я этим хотел бы гордиться!
Бумага все стерпит - от бога талант...
Теперь все без рифмы, ему-ж было дозволено?
Да, пара строк не к месту в стишок пристроено...
Что вижу - то в строки, кассеты в бритье,
И скатерть вся в клетку, в горошек белье,
Подмышкам Диор, а на задницу Гуччи...
Паршивый стишок? Но ведь там-то не лучше.
Там строк миллион - смысл там насекомое,
С красивыми крыльями, дохлое, невесомое!
Вот это предмет для его вдохновения,
Прости мне, читатель, но стихотворение
Настолько глупо, что достойно забвения!
Как же ему чудовищно жилось!!!
Ведь сей словесный, б..., понос
Не остановишь даже соткой
Прекраснейшего коньяку...
Я на своем бесславнейшем веку
Его слова запил бы водкой...
Изгой и странник, вашу мать!!!
А там и Нобель прилетает...
Литература так страдает -
Ну где-ж еще таких искать?!!!
А ты услышь, мой друг, читатель,
Его слова на старой пленке,
Где он зубами по печенке
Пройдется, нудности старатель...
Он плох, ты пойми,
Как мой стих идиотский,
Но ты же преклонишься...
Это ведь Бродский...
Обыденности красота - обычна,
Привычность бытия - вполне привычна,
И серость - серая, ты как ни назови,
И нет в бездарности ни дара, ни любви...
